«Мы в семье слушаем друг друга»
— Александр, вы много снимаетесь не в Москве — следовательно, ваша супруга Карина чаще остается на хозяйстве с тремя детьми. Понятно, что они уже не младенцы, но… Вы дистанционно воспитываете?
— Нет-нет — Карина сама прекрасно справляется! Хотя бывает, что и ссорятся — но тут же мирятся. Мы всё время — на связи, что-то обсуждаем, но для воспитания нужно чувствовать энергию ребенка, видеть его глаза. И чтобы он видел твои — иначе нельзя понять и донести. Они справляются. Когда Карине становится тяжело – дети это чувствуют, включаются, помогают, заботятся друг о друге.
— Вот сейчас мы говорим с вами — и я внутри успокаиваюсь от ваших интонаций. А вы можете быть занудным и раздраженным?
— Конечно! Это состояние тела. Если много съёмок или не высыпаешься — оно уставшее и опустошенное, без внутренней жизненной энергии, и это состояние выплескивается занудством, раздражением. Но мы в семье слушаем друг друга и на это не обижаемся, а всегда стараемся понять, с чего началось. И понимаем, что если уж вылез «внутренний зануда» — его нужно быстро перетрансформировать и направить в полезное русло, в любовь. Ведь, находясь в состоянии раздражения, мы можем по цепочке сделать раздраженными и тех, кто рядом. То же — со спокойствием и расслаблением.
— Жизненное наблюдение?
— Скорее осознание после углубления в практику йоги. Знаете, сколько её вокруг нас!? Нас, актёров, например, готовили по системе йоги.
— ???
— Умение владеть своим телом и передавать телом мысли у нас в институте называлось «сценическим движением». Есть идея создать авторский актёрский курс на основе йоги.
— Давайте «заземлимся». Вы дома можете, к примеру, гвоздь забить?
— Конечно! Я же родился и вырос в военном гарнизоне, а там, если ты не умеешь забивать гвозди, сверлить, паять — с тобой никто общаться не будет, будешь сидеть дома книжки читать! А это позор!!! (Улыбается.) Мы школу жизни проходили в подвалах: всей нашей компанией ходили, выбирали подвал и обустраивали его под «контору» или «нычку», как мы их называли. Сами двери мастерили, находили и вставляли замки, полы стелили, стены из кирпича возводили. У нас даже туалет и камин были в подвале! Один парнишка хорошо шарил в электричестве и радиотехнике. Он подключался к общему кабелю, и у нас был бесплатный свет. А еще один парень даже мог сделать складной откидной нож. Мы учили друг друга всему!
— А где материалы-то для строительства брали?
— Места знали! Рядом, например, был заброшенный бетонный завод, а там — бочки этажа четыре высотой, где когда-то хранился бетон. Через дырку мы залезали внутрь, лопатами отбивали остатки цемента от стен, добытый цемент смешивали с песком — и клали стены из кирпича.
— Да уж, такие навыки не забыть!
— У нас и папа сам все дома делал. Он смастерил цветомузыку из старых телевизоров, оргстекла и каких-то полок, разных лампочек напаял. Всё подключалось к магнитофону и прекрасно работало. Я честно думал, что покупное… Папа с друзьями машины чинили сами — никаких сервисов тогда и в помине не было. Да и мы в классе шестом разбирали-собирали мопеды «Верховина» и «Карпаты».
— «Ужас!» – восклицает во мне внутренняя мать-наседка!
— Вы просто не жили в гарнизоне. (Улыбается.) Там совсем другая система жизнеустройства: замкнутое охраняемое пространство, кругом люди. Мне ещё трёх лет не было, я толком говорить не умел, а уже один гулял.
— Ладно, успокоили. А у ваших детей такая же свобода действий?
— Конечно — но в рамках условий жизни в большом городе. Они постоянно что-то делают! Помимо занятий в художке и на лего-конструирования — вечно проводят какие-то опыты: то что-то замораживают в холодильнике, то красят в ванной или рисуют на стенах… Это ж познание мира, развитие!
— У вас — помимо вашей весёлой троицы — ещё и собака… Чья была идея?
— Оливка (дочь Оливия, девять лет. – Прим. авт.) с трёх лет просила. Я всё время уговаривал: «Давайте этого не будет — я знаю, что это такое». Они клялись, что я её даже не замечу, они все будут делать сами! В какой-то момент дети замолчали… А потом у меня был очень долгий проект, меня по полтора месяца не бывало дома… Дети так грустили, что я решил их глобально порадовать — и купил им собаку породы вест-хайленд-уайт-терьер! Радости не было предела!
— Почему именно эту породу?
— Когда-то на съёмках общался с одной актрисой, у которой была такая собака. У этой породы много преимуществ: не линяет, без запаха, обожает детей. Я запомнил. Дипер у нас очень послушный и умный пёс! Его никто ничему специально не учил, но он всё понимает и всё сам знает.
— А дети держат слово?
— Если в Москве — сам гуляю с ним утром и вечером… Но мне не в тягость…
Питер далёкий и близкий
— Как-то несправедливо: вы — актёр с огромной фильмографией, а мы — всё про дом да про собак… А вот, к примеру, сериал «ИП Пирогова»…
— Классный, добрый сериал, без пошлостей, домашний. Но у меня роль в истории не главная, да и толком не прописанная: то Андрей, мой герой, совершает поступки — а потом от, казалось бы, маленькой проблемы становится бесхарактерным киселём… Не получилось в этой роли развернуться, а жаль. Приходилось по большей части подыгрывать Лене (Елена Подкаминская, исполнительница главной роли. — Прим. авт.). Но подыгрывать прекрасной актрисе тоже интересно. И мы подружились. У нас с ней одна школа: Щукинское училище — правда, она закончила раньше, чем я поступил. Но все равно: одни стены, одни педагоги. К тому же у неё трое детей — и у меня трое детей, нам было о чём поговорить. И я ею восхищался: Лена всё время на телефоне, что-то решает, кого-то куда-то отправляет, контролирует, договаривается, организовывает…
— А какой сериал вам самому больше всего запомнился?
— Мне очень нравится проект «Комитет» для НТВ, в котором я сейчас снимаюсь. У нас — отличная актёрская команда: Дима Пчела, Максим Митяшин, Владимир Стержаков. Съёмки проходят в Питере в советских локациях: кинотеатрах, сохранивших советский интерьер, старых квартирах… Старые машины – «Лады», «Запорожцы», «Волги» — нам пригоняют, костюмы специально отшивают — полностью окунаешься в эстетику 70-х годов…
— Про что история?
— О судьбах трёх друзей — сотрудников комитета госбезопасности. О том, как они попали в органы, как выполняли задания и спасали Родину. Мой персонаж Дмитрий Васильев — отличник службы, прекрасно владеет английским и готовится к спецоперации в Лондоне. И при этом он всё время старается доказать своему отцу, большому начальнику, что не зря просиживает штаны и достоин звания сотрудника КГБ.
— Читала, что вы наделяли ваших героев своими навыками…
— А в этот раз мой герой заставил меня выучить английский!
— Выучить!?
— Ну, не весь! (Улыбается.) А только текст двух больших сцен, где мой герой свободно разговаривает по-английски… Дело в том, что в гарнизонных школах — текучка учителей, и нам не повезло: наша англичанка уехала, а вместо неё никого не нашлось. Так что провалы в языке были серьёзные. Месяц я учил эти сцены, у меня даже закрадывалась мысль отказаться от проекта — боялся, что подставлю команду. Но друзья и Карина поддержали, я собрался — и выучил! Все отлично сняли, слова не забыл. Сверху потом накладывался русский текст, и создалось полное ощущение, что это английское кино!
— Как-то вы лихо: «не могу выучить слова – ухожу»!
— Минутная слабость. Конечно, я бы не ушел, да и не отпустили бы: съёмки-то уже шли, и всего планируется четыре блока. Надо сказать, что я даже не верил, что попаду в этот проект…
— Почему?
— У меня обычно с Питером не складывается. Приглашают на пробы – еду, теряю день: четыре часа — туда, четыре — обратно, 20 минут — пробы, брожение по вокзалу и окрестностям в ожидании поезда. И, как обычно, не утверждают. Я уже раза три отказывался, а здесь решил, что надо съездить, а то кастинг-директора позабудут обо мне. Поехал. Повторилась вся моя история. Но в этот раз позвонили через несколько дней и попросили приехать еще раз, а потом сказали, что меня утвердили. Так что всё лето провел в поездах между Питером, Нижним и Москвой.
— Любите Питер?
— Я с ним подружился. Был проект «Мельник», где я играл следователя. Моим партнером-напарником был Сергей Иванович Паршин. Очень интересный, душевный человек, таких мало. Часто, если человеку 60 лет, он особо и общаться не будет. Но питерцы — душевные, будут общаться и взахлёб рассказывать про свой город. Там каждая крыша, каждый дом – памятник. Паршин знает, кажется, всё, что происходило в каждом доме, кто там жил. И про всех — от царей до художников и писателей начиная с XVIII века — может рассказать бесконечно. Они, кстати, считают Пушкина своим, но я всё время напоминал, что Александр Сергеевич вообще-то москвич! (Улыбается.) Так вот, Сергей Иванович и подружил меня с Питером.
— Вы сказали про лето в поездах. А в Нижний зачем?
— На съёмки. Это был второй летний проект «Любовь преодолеет всё» для телеканала «Россия». Мы с Еленой Аросьевой сыграли любовь. Там мой Иван Потопов тоже, кстати, человек в форме: участковый. Сначала работал в городе, а потом по какой-то причине оказался в деревне. С сериальной женой они не договорились, и она не захотела ехать в деревню. Так Ваня оказался один в деревне. Героиня Лены Татьяна оказалась моей одинокой соседкой… Много чего с ними приключилось, а в итоге — добро побеждает зло, и миром правит любовь!
Светлана Марголис, фото из личного архива Александра Константинова и пресс-службы START
(ИА «Столица»)
Подписывайтесь на Telegram-канал НДН.инфо, чтобы не пропустить важные и актуальные новости!