К празднику Великой Победы на экраны кинотеатров выходит фильм «Коридор бессмертия», сценарий которого основан на реальных событиях. Он рассказывает о строительстве железной дороги, которой никогда не было на картах. Ее построили под Ленинградом за 17 дней под огнем противника. Строили вчерашние школьницы. А опытные машинисты перевозили спецрейсы. Один состав доставлял в город столько же, сколько 1000 полуторок по Ладожской дороге жизни…
За сутки в Ленинград прибывало до 35 поездов. Работать в «Коридоре смерти» — так окрестили эту дорогу железнодорожники — было так же опасно, как воевать на передовой. «Творческая студия Стелла» и режиссер Федор Попов уже представили свою картину в Музее Победы. Накануне премьеры наш корреспондент поговорил с исполнителем главной мужской роли Артемом Алексеевым о его работе в этом проекте.
— Артем, вы знали до начала съемок о том, что была засекреченная дорога, которая помогла выстоять Ленинграду?
— Я абсолютно ничего не слышал о железнодорожном коридоре и том подвиге, который совершили обычные люди. Как и все, знал о «Дороге жизни», которая проходила через замерзшую Ладогу. То есть, владел информацией на уровне школьного учебника. Но про специальную железную дорогу под Питером, как оказалось, вообще мало кто знает, даже уточнить какие-то подробности особенно не у кого было. Собирал по крупицам информацию, копал в интернете — сейчас многое доступно, некоторые архивы оцифрованы. Стал углубляться в тему — и многое узнал о роли железнодорожников в нашей общей Победе. Это героические люди! Часто они уходили из города последними, подрывая за собой железнодорожное полотно, чтобы по нему не прошли немцы. Первыми принимали самые жестокие бои. К стыду своему, для меня это было открытием…
— Выходит, это тоже в каком-то смысле подвиг неизвестного солдата…
— Так оно и есть. И я счастлив, что мы рассказываем о нем.
— Расскажите о вашем герое – Жоре Полундре. У него есть прототип?
— Да, был такой реальный человек — Георгий Федоров по прозвищу Жора Полундра. При этом у нас не документальное кино, поэтому образ его собирательный. Но я встречался с внуком Георгия Федорова — Максимом Федоровым, и постарался узнать по максимуму все, что он знает или слышал о деде.
— Что в итоге взяли для создания образа?
— Максим рассказал, что дед много шутил, у него было отменное чувство юмора, он вообще был очень жизнерадостным человеком. И это дало мне какое-то понимание характера. Что-то взял от своего героя Дугина из спектакля «Рядовые», что-то подметил, когда читал дневники наших солдат — сейчас в интернете можно их тоже найти …
— А что «фирменного» придумали для Жоры Полундры?
— Что он играет на мандолине и умудряется ее сохранять в этом аду. В жизни Георгий Федоров, конечно, на мандолине не играл.
— Ваш герой — совсем молодой человек, и рядом с ним — вчерашние школьницы, которые тоже каждый день рискуют жизнями… Есть сведения, что из Паровозной колоны особого резерва погиб каждый третий… На съемках успеваете осознать масштаб человеческих трагедий?
— Мне кажется, все об этом задумываются… Поэтому даже возраст героя трудно определить. Ведь уходили на фронт мальчишками, а старились в считанные дни. И возвращались, кому повезло — седыми… Душа старилась…
— Что вас потрясло больше всего из тех фактов, которые узнали во время съемок?
— Максим Федоров дал почитать мне книгу про блокадный Ленинград. Я все еще ее читаю, потому что невозможно просто пробежать по страницам. Бери каждую историю — и снимай кино… Запомнился случай, когда в одной семье родители не знали, как поздравить дочь с днем рождения. Ведь раньше они всегда накрывали стол с угощениями. А тут — никакой еды, ни крошки хлеба. И девочка, видя, как расстроены родители, сказала: «Не переживайте, сейчас мы покушаем!» Взяла детскую книгу, которую случайно еще не сожгли в печи, и начала вырезать из нее картинки — пирожок, яблоко, еще что-то. Пригласила маму с папой за стол, и стала раскладывать перед ними эту «еду». Я рассказываю, а у самого ком в горле… Это так страшно!
— Особенно, когда есть свои дети…
— Да, у нас с женой растет дочка, ей чуть больше двух лет… Для меня тема войны вообще болезненная… У меня дед всю войну прошел. У нас по папиной линии большая семья. Моя бабушка, папина мама, родила и сохранила в годы войны девятерых детей, у папы — четыре брата и четыре сестры.
А бабушкин муж, Василий Орефьевич, ушел на войну в 41-м, а вернулся в 43-м, по ранению — лодыжку разорвало. Ногу, к счастью, удалось сохранить… На фронте он был старшиной и политруком. Но об этом я совсем недавно узнал. Потому что в доме отца запрещено было говорить о войне, дед никогда ничего не рассказывал. Документы фронтовые мы нашли, когда его уже не было…
Я два года уже играл в спектакле «Рядовые» старшину и политрука — и вдруг узнаю, что мой дед тоже был именно старшиной и политруком! Сведений о нем в интернете, к сожалению, не нашел. Как мне объяснили, так бывает, если человек вернулся с фронта живым. Но сейчас мне обещали помочь люди, которые связаны с проектом «Коридор бессмертия» — у них есть свои выходы на разные военные архивы. Может быть, что-то еще удастся о деде узнать…
— Вы, наверное, после съемок и к железнодорожникам по-другому относитесь?
— Я бесконечно уважаю этих людей! У нас на площадке были два машиниста, которые научили меня управлять паровозом, я там сам все трюки делал. Приехал на съемки дня за три, чтобы разобраться, где какие рычаги, клапаны, подача воздуха, давление. Мне важно было это знать самому. А потом машинисты говорили уже: «Тёма, мы пошли — покурим, а ты давай!» И я даже один на паровозе катался…
— Но какие-то сложности наверняка были?
— Сложными были ночные смены — дней двадцать их выпало. Холодно было. Но ничего — мы в паровоз бегали греться у котла. Он стал нашим вторым домом, в какой-то момент уже воспринимали его как живой организм. А так я не люблю, когда актеры рассказывают, как им тяжело было, например, играть шахтера. Быть шахтером — да, тяжело. А мы просто играем, и в любой момент можно сказать: «Ребята, извините, мне нужен перекур». И война на экране — это только война на экране. Да, были какие-то непростые моменты, травмы. Однажды подо мной загорелась шашка, и я на ходу паровоза должен был сбросить ее ногой вниз. А дыма столько набралось, что я ничего не видел, не мог нащупать ее ногой. В итоге начал вдыхать дым шашки, а он очень горячий и ядовитый. Вдохнул, а выдохнуть не могу — что-то как заклинило, зажало в груди. Спрыгнул с паровоза, отбежал в лес — и стал пытаться выдохнуть…
— Это правда, что съемочную группу писатель Даниил Гранин консультировал?
— Да, он помогал нам непосредственно на площадке, что-то подсказывал. Это человек-легенда, и ты, конечно же, осознаешь это. Но у нас была только работа, поэтому, конечно, не было такого момента, чтобы можно было посидеть за чашкой чая и что-то спросить, пообщаться. Мы были всегда в паровозе, а Даниил Гранин с режиссером — вдалеке от нас…
— В любом случае — он вас благословил, что называется…
— Да, и это приятно и очень важно.
— Как 9 Мая проведете?
— Пройду в первый раз с семьей в «Бессмертном полку». Раньше у меня даже военной фотографии деда не было, я не знал, как и где он воевал. Теперь что-то стало известно. А фотографию нашли в деревенском доме, где семья деда раньше жила. Специально поехали, перевернули все, обыскали все углы, чердак, всё подняли — и нашли фотографию, на которой он в военной форме. А после шествия поедем в Парк Победы, лично поздравить ветеранов Великой Отечественной. Это самое лучшее, что можно сделать в этот день.
— Что желаете героям при встрече?
— Долгих лет жизни! Года два назад мы играли для ветеранов спектакль «Рядовые». И в конце кто-то благодарил, кто-то плакал, а один строго спросил нас: «Вы зачем мне это все показали? Я там был, я это все сам видел!» И я извинился перед ним… Он по-своему был прав. Наш спектакль — замечательный, и пьеса пропитана правдой жизни, он безо всяких режиссёрских решений — такой, как сама жизнь, это и подметил ветеран… Но, наверное, настало время молодых, которые должны смотреть эти спектакли и фильмы. Чтобы знать, как все это было, чтобы помнили и ценили подвиг старшего поколения. А героям нашим нужно спокойно жить и радоваться мирному небу, благополучной жизни. И они очень стараются жить именно так — с достоинством и радостью. Нас однажды позвали дать спектакль в дом ветеранов. Это был не май даже, а апрель. И я приехал с утра, прохожу мимо столовой и вижу, как ветераны — чистые, выглаженные, в костюмах, с медалями и орденами на груди — завтракают. И столько в их внешнем виде уважения к себе, к своим наградам… И встреча с ними — она для меня самого была настоящим праздником. И сейчас наша задача — как можно дольше продлить их дни в почете и уважении.
Лариса Зелинская,
Фото «Творческой студии «Стелла»
Подписывайтесь на Telegram-канал НДН.инфо, чтобы не пропустить важные и актуальные новости!