Да в том, это эту самую программу ведет именно он — Леонид Якубович. Поставь любого другого — и капитал-шоу «Поле Чудес» давно бы уже приказало долго жить — как это случалось уже много раз с такими же рейтинговыми программами. А он, наоборот, стал за все это время родным и близким, и эти миллионы телезрителей ждут каждую неделю пятницы не для того, чтобы посмотреть, кто что выиграет на этот раз — а снова повстречаться с добрым и интересным дядечкой (а для кого-то дедушкой) Леонидом Якубовичем. Но, что видят люди в эфире — это, так сказать, надводная часть айсберга. А о том, что остается за кадром, мы поговорили с самим Леонидом Аркадьевичем, который не только делает и ведет знаменитую передачу, но еще пишет книги, стихи, сценарии, снимается в фильмах и играет в театре.
Год успехов и потерь
— Леонид Аркадьевич, прошедший год для вас был полон событий…
— Да, это так. Я жил прошедший год, как и все предыдущие. И вдруг неожиданно стали наслаиваться замечательные события в моей жизни, которые свалились прямо-таки мне на голову. Мой юбилей — 75 лет — цифра, которую я не понимаю и не знаю, о ком идет речь. Потом — 30 лет программе «Поле Чудес», и я тоже не понимаю: как? неужели столько времени уже прошло?! Потом я выпустил свою вторую книгу «Плюс-минус 30: невероятные и правдивые истории из моей жизни» — это отдельный разговор… Еще я дебютировал в МХАТ им. Горького в очень серьезной постановке «Лавр», где сыграл одну из ролей… Так что — все замечательно и хорошо!
— Как складывается ваша жизнь с поправкой на пандемию?
— Складывается таким образом, что я не могу никого подвести. Я не могу не ходить на съемки передачи — это исключено. Я не могу не пойти на спектакль, на репетицию — это тоже исключено. Конечно, я тревожусь, потому что с течением времени я все глубже и глубже понимаю, насколько все это опасно. Огромное количество людей выкарабкивается — слава Богу — но четырех близких мне людей я потерял. И это просто рухнуло мне как-то, как кирпич на голову! Это не то, что вот — длинная болезнь, и все понятно…
А тут — резко: неделя — и нет человека!.. Мы живем в новом уже году, но все равно не можем привыкнуть — хотя бы по той простой причине, что мы не понимаем ни черта, что это такое! Это жутко тревожно… Ходить в маске и перчатках надо, но это как-то противоестественно, честное слово!.. Я сделал первую прививку от коронавируса, уже совсем скоро подходит срок сделать вторую вакцинацию, а дальше видно будет…
— Какое самочувствие было после прививки?
— Совершенно ничего: ни температуры, ни головной боли, ни чего-то другого. Я даже не почувствовал сам укол…
«Поздравлялки» еще ждут
— В конце прошлого года вы выпустили книгу — я бы сказала, что она автобиографическая. Там много интересных рассказов…
— Я не собирался писать автобиографию, но настояли в редакции. Я просто совершенно не понимаю, кому это интересно. Но издательство настояло — и неожиданно две печатные страницы превратились в неизвестно во сколько! Я писал и писал — и дописал до того момента, как я пришел работать на телевидение. Об остальном писать бессмысленно, потому что тут про меня и так все всё знают. И более того: обо мне знают даже больше, чем я сам! Я с большим удивлением читаю в интернете про то, что со мной в жизни не происходило никогда. Но интересно открывать для себя что-то новое… (Смеется.)
— Кстати, а много правок было внесено в вашу книгу редакторами?
— Я не люблю редакторского вмешательства: когда-то что-то переделывают и правят. Но в этот раз все было хорошо, с моим текстом работали очень аккуратно. А вот воспоминания о других проектах — с правками — у меня есть. Особенно остро для меня это проявилось, когда по моей повести был снят фильм «Дедушка моей мечты». Сначала я чуть не убил Аркадия Инина, который стал мне объяснять, как пишется сценарий для кино, и кусками выдергивал дорогие для меня вещи. А потом мы вдвоем с Ининым чуть не убили режиссера Александра Стриженова, который вообще все исправил и сказал: «Все, что вы написали, можно выразить одним взглядом»… (Смеется.)
Леонид Якубович с дочерью Варварой
— Я знаю, что сейчас идет разговор о еще об одной книге, которую надо выпустить. Многое не вошло в эту?
— В эту книгу не вошло, наверное, больше половины того, что написано. Например, не вошли, как я их называю, «поздравлялки». Очень много лет по поводу любого праздника — дня рождения и прочих — я писал поздравления. Они очень забавные, смешные, и очень личные. И каждому подобному поздравлению, если мы их решим издавать, придется писать преамбулу: кому, почему, по какому поводу, и так далее…
У меня были милейшие взаимоотношения с Левушкой Дуровым, с которым нас связывало поразительное товарищество. Я не знаю, как Бог складывал, но это было каждый раз: когда он попадал в больницу, открывалась дверь в его палату — и входил я, еще до того, как приходил его лечащий врач. И мы хохотали по этому поводу невероятно, он был смешливым человеком. И я ему писал гигантские письма в стихах. И он хохотал, ему это жутко нравилось. Их было очень много, и они сохранились у Кати, его дочери… Или, когда Миша Задорнов заболел тяжело, я ему написал огромное послание в стихах, и когда ему его передали — он был в восторге совершенном! Для меня все это очень дорого…
Великое дело — дневник
— Легко было вспоминать о событиях прошлого?
— Единственное, о чем я жалел — что не вел дневник всю свою жизнь. Не мог заставить ни дочь, ни сына. Это очень печально. Это я всем говорю: и пишущим, и не пишущим. Настанет время, когда в старости в какой-нибудь комнате человек сядет у камина, нальет себе бокал вина и будет мучительно вспоминать, что с ним было. Это как всполохи: возникает — и исчезает…
И очень жалко, что потом, с возрастом, вылетают из памяти какие-то фамилии, даты… Что-то такое ты помнишь, но где это было, с кем это было и что грело тогда душу — нет… Дневник — это великое дело. Но для этого надо исключить лень-матушку. Я бы в школе этому учил: каждый день по строчке писать о том, что с тобой было. Неважно: кто-то хорошее слово сказал или дурное, что-то случилось, что-то нашел, что-то потерял… И из этого складывается жизнь.
— Стихи легче писать?
— Я не знаю, как это происходит: вдруг неожиданно всплывает первая фраза!.. Было время, когда я года два в шесть утра просыпался — и за 15 минут каждый день писал посвящение тому или иному событию. Я нашел календарь каких-то забавных праздников, которые, как оказалось, существуют, и я каждый раз писал по этому поводу поздравление и рассылал всем друзьям. И доигрался до того, что если я пропускал день или два — мне стали писать: «Где? Где продолжение?!!»
Якубовича любят военные — телеведущий побывал во многих горячих точках
Творчество — тонкая штука
— Как к критике относитесь?
— Критика для меня — удивительная вещь. Она может быть как позитивной, так и наоборот — но она всегда должна быть конструктивный. И я любой разговор воспринимаю как конструкцию, которая складывается из «я предлагаю — и поэтому я могу отвергать». Если первой части не существует, то я не воспринимаю это вообще. Люди, которые в своей жизни не сделали ничего хорошего, могут бухтеть сколько угодно — меня их мнение не интересует.
Я когда-то раз и навсегда решил для себя, что это так, потому что я прочитал критические заметки Натальи Крымовой (театровед, театральный критик. — Прим. авт.). Она никогда ничего не писала просто так — даже если она отрицательно о чем-то отзывалась, она всегда предлагала свое мнение. Оно, может быть, спорное — но оно существует! Но для этого надо быть профессионалом.
А просто критиковать может каждый. Простой пример: вы мне говорите название спектакля, кто действующие лица и примерно сюжет — и мне достаточно часа, и я напишу разгромную рецензию, я раскатаю этот спектакль в хлам, немедленно! И все поверят, что это так. А вот положительного я ничего не смогу написать. Надо быть в теме, надо ходить на этот спектакль с разными составами, смотреть, как он работает в разных ситуациях — и тогда я смогу написать, почему он мне нравится. А чтобы написать о том, что не нравится, не надо никуда ходить. Мне не нравится — и всё!..
Творчество — невероятно тонкая штука. Есть люди, которые ко всему относятся легко, есть люди, которые плевать на все это хотели — а есть люди, которым можно поломать внутренний мир, особенно, когда пишут гадости. Это ведь не пощечина, на которую можно ответить немедленно и сейчас же…
— А сами критикуете?
— Я сам никогда ничего не ругаю просто так. Иногда долго думаю, иногда даже могу промолчать… Знаете, советы надо давать тем, кто в них нуждается. Это касается и взаимоотношений со своими детьми. Даже когда с ними разговариваю — если я не могу ничего предложить, то я ничего не буду говорить, я промолчу. Иначе это неуважение и это бессмысленно — я так к этому отношусь…
— Какие проекты у вас сейчас в работе?
— В работе у меня два телевизионных проекта. Пока не буду раскрывать, потому что не знаю, что из этого получится. И есть несколько предложений в кино и в театре… Жизнь идет, нормально все… Дай Бог только, чтобы мои все были здоровы — и мне больше ничего не надо… Все остальное приложится…
Валерия Хващевская, фото Вадима Тараканова, Руслана Рощупкина и Максима Ли
(ИА «Столица»)
