26 марта 2020 •
В частности, депутата Михаила Вересового интересует, какие меры принимаются к тем, кто на селе торгует алкоголем «домашнего производства».
«Мы видим, что народ спивается в деревне, — отметил депутат. — Нет магазинов, аккредитованных по водке. В деревне торгуют под любой маркой, какой хотите. И все знают, участковый даже официально знает, что вот этот торгует, вон тот торгует. Как бороться с этой чумой? Все знают, где в Карасуке продают, и где в Купино оптом продают. И все ни при чем. Какие меры-то?»
Врио начальника ГУ МВД согласился, что проблема есть во многих районах области. Шустрые торговцы просто пользуются пробелами в законодательстве.
«В кодексе об административных правонарушениях ответственность за указанное правонарушение предусмотрена по части «Незаконное предпринимательство», — пояснил Кирилл Травин. — Поэтому пресекать торговлю из дома спиртом, а также крепкими спиртными напитками домашней выработки можно только по законодательству областному. К сожалению, на сегодняшний день в связи с дискуссией о новом административном кодексе введение в действие соглашения между НСО и главным управлением приостановлено. Будут у нас полномочия по областному закону пресекать эти нарушения, мы их будем пресекать. Внесут дополнения и изменения в КОАП, мы готовы тоже этим вопросом заниматься. У нас, у МВД, нет законодательной инициативы».
Первый заместитель председателя Заксобрания Андрей Панферов коснулся другой актуальной темы — тенденции роста так называемого движения АУЕ.
«Сейчас все районы захлестнуло молодежное движение «Арестантский уклад един». Это молодежные группировки, которые практически являются криминальной пехотой. На данный момент являются низшей структурой криминалитета, — акцентировал Андрей Панферов. — Это тенденция опасная. Насколько сейчас сильны те меры, которые принимает ваше ведомство по борьбе с этим явлением?»
Направление профилактики подобных деструктивных проявлений осуществляется по линии всех ведомств, ответил Кирилл Травин:
«Самоуспокаиваться в этом вопросе нельзя. МВД, прокуратура, Роскомнадзор, следственный комитет — каждая из структур занимается в меру, скажем так, своей компетенции этой деятельностью. У нас разработан и реализуется план различных мероприятий. Для подразделения по противодействию экстремизму — это целый пласт работы. Проводится мониторинг интернета, отслеживают интернет-ресурсы, на которых распространяется вот эта криминальная субкультура. С Роскомнадзором мы блокируем такие сайты, странички в соцсетях. Ну и, естественно, ведем постоянный мониторинг силами участковых и оперативных уполномоченных».
Еще один депутат Евгений Смышляев попросил усилить, особенно в области, взаимодействие органов местного самоуправления и местных органов внутренних дел.
«Например, основой безопасности у нас является одна из статей административного закона о нарушении тишины и покоя. Тут и дебоши, и другие вещи. Так вот, за пять лет количество прекращенных дел выросло с 5% до 20%, — подчеркнул Смышляев. — Причем большая часть из них связана с некачественным материалом, собираемым сотрудниками органов внутренних дел. Я видел такие материалы, в которых фактически отсутствует понятие «опрос», событие преступления. Либо направляется материал, где указано «неустановленное лицо». Но мы же понимаем, что члены административной комиссии не обладают правом оперативно-розыскной деятельности. Они не могут этого делать. Поэтому просьба попросить всех сотрудников прийти к единообразию. Чтобы были отражены эти данные, позволяющие уже на законных основаниях привлечь предполагаемое лицо за совершение правонарушения».
Владимир Балчугов, фото автора
