История разворачивается по хорошо знакомому сценарию. Раньше так же спорили про Госуслуги и ковидные прививки, теперь в центр сюжета попало новое «национальное» приложение. В ход идут те же слова: «слежка», «обязаловка», «тотальный контроль».
Парадокс в том, что чаще всего больше всех тревожатся люди с довольно скромной цифровой жизнью, которые в основном общаются в рабочем чате и в какой-нибудь соцсети типа «ВКонтакте» выкладывают фотографии кота. Но именно за этим скромным набором, по их ощущениям, должны охотиться все возможные спецслужбы. Ирония — есть ирония, но и отрицать очевидное не будем — Max действительно продвигают жёстко. На этом фоне любая ошибка сервиса или новое требование превращается в повод для очередной волны паники.
Что там с «обязаловкой» через Госуслуги?
Программист Денис Аполлонов говорит, что истерия вокруг «принудительной установки Max через Госуслуги» наполовину основана на реальности, а наполовину — на том, что люди не дочитывают инструкции.
«Если заходить в Госуслуги с телефона, через приложение, там действительно исчезла кнопка „пропустить“ — тебя мягко, но настойчиво толкают поставить Max и привязать его к аккаунту. Выглядит как обязаловка», — рассказывает Денис.
Но это случай первого захода. После него настройки можно спокойно поправить.
«Это разовая история. После первого входа заходишь в профиль и включаешь двухфакторную аутентификацию по-старому — через SMS или коды. Если входишь через браузер с компьютера, SMS вообще никуда не делись, всё так же работает, как и раньше», — говорит программист.
По сути, это просто агрессивное продвижение нового приложения — сделать так, чтобы как можно больше людей хотя бы один раз его установили. То есть технически сценарий такой: один раз тебя действительно подталкивают к установке Max через смартфон, после этого ты можешь вернуть себе привычную схему входа и забыть про мессенджер, если он не нужен. Выглядит неприятно, но до «цифрового ошейника» тут всё-таки далеко.
Где у Max реальные проблемы
Там, где заканчиваются страшилки, у Max начинаются вопросы к качеству и безопасности. И тут нам программист уже говорит жёстко.
«Сам мессенджер, честно, сырой. Как его выкатили, так и висит. Обновлений толком нет. Это видно по мелочам — попробуйте, например, отправить голосовое сообщение. Если отправить его и в этот момент быстро открыть шторку уведомлений, можно увидеть, в каком виде оно уходит. То есть Max шлёт голосовое как обычный wav-файл, без сжатия и без шифрования. В открытом виде, напрямую», — говорит программист.
Для обычного пользователя это звучит скучно, но для технаря — красная лампочка тревоги. Если разобраться, то когда файлы в формате wav не сжимаются, одно голосовое сообщение всего на полторы минуты может весить космически много — до 5–6 МБ. Плюс, как нам объяснил Денис Аполлонов, файл не шифруется, а это значит, что по дороге (в процессе передачи) его теоретически проще перехватить и прослушать, чем в нормальных мессенджерах, где всё зашифровано от начала и до конца.
«Это уровень старого ICQ, если не хуже. В 2025 году так делать — очень странно. Любой приличный мессенджер давно сжимает и шифрует всё подряд», — говорит Денис.
Парадокс в том, что пока в пабликах обсуждают, что Max слишком мудрёный и даёт «секретный доступ ко всему», — его самая большая проблема в том, что он слишком простой и недоделанный.
И вот здесь история снова возвращается к обычным людям. Если разобраться, то поводов для паники немного. Но паника всё же есть. Почему так? Почему реальный баг с голосовыми волнует меньше, чем миф о «цифровом ошейнике»? С этим вопросом мы обратились к кандидату психологических наук Валерии Капустиной.
Почему паника возникает практически по одному сценарию
Если отодвинуть в сторону страшилки про «тотальный контроль», то причина в реакции мозга, говорит наш эксперт.
«Если появляется что-то, чего мы не знаем до конца и не понимаем, мы, благодаря воображению, начинаем додумывать и домысливать, чтобы снизить свою тревогу и вернуть себе контроль над ситуацией, так как на неизвестность мозг обычно реагирует как на угрозу. Во-вторых, активное внедрение каких-то инициатив вызывает у людей подозрение, в том числе из-за сильного социального давления», — объясняет психолог Валерия Капустина.
То есть чем меньше у людей информации, тем больше страхов, домыслов и фантазий. По словам Валерии, люди и раньше с недоверием воспринимали принципиально новые технологические решения (транспорт, фотоаппараты, камеры, мобильные телефоны, интернет и др.), поскольку это достаточно существенно меняет жизненный уклад, а значит — требует времени на адаптацию. То есть проблема не в технологиях, а в том, что мы не успеваем привыкнуть к ним, а мозг в условиях перегрузки выбирает самый простой сценарий — защитную реакцию.
«Портрет паникёра»: кто быстрее всех «подхватывает» страшилки
При этом, по словам кандидата психологических наук Валерии Капустиной, чаще всего в панику впадают те, у кого есть определённые характеристики личности, которые могут усиливать склонность паниковать: высокая тревожность, любовь к свободе, определённое восприятие доброжелательности мира и справедливости, наличие представления о собственной беспомощности и недостатке контроля над своей жизнью, недостаточно развитое критическое мышление. Чем больше таких установок, тем легче человек «заражается» пугающими историями из ленты.
Госуслуги, вакцинация, Max — сценарий один: нас чипируют и за нами следят. И у этого тоже есть психологическая основа.
«В основе лежат типичные социальные страхи, которые адаптируются под новые реалии, — это страх тотального контроля, в том числе потери автономии. То есть принадлежит ли человек сам себе и насколько он самостоятелен. Плюс страх неизвестности, который заставляет воспринимать как угрозу нечто новое и непонятное», — говорит Валерия.
Именно поэтому сценарий повторяется снова и снова. При этом неважно, «вброс» это или люди сами себя разгоняют, — к сожалению, влияет и то и другое.
«Чаще всего это симбиоз: бывают осознанные вбросы в политических или коммерческих целях (например, дискредитация конкурента или госпроекта), но в целом срабатывают механизмы социального заражения („Все побежали — и я побежал“). Если люди читают негативные комментарии и отзывы в отношении какой-то инициативы, то им сложнее даже для себя отстоять свою позицию, которая может быть нейтральной или положительной.
Опять же, чем сложнее и непонятнее технология, тем чаще она воспринимается как угроза. Невозможно простыми словами объяснить, как работает мРНК-вакцина или шифрование в мессенджере, поэтому люди предпочитают присоединиться к мнению большинства, представленного в открытом доступе», — поясняет эксперт.
Как понять, что ты уже в панике, а не объективно оцениваешь риски
Чтобы начать действовать конструктивно, эксперт рекомендует в непонятных ситуациях или когда начинают тревожить подобные новости, как в случае с мессенджером Max, включать критическое мышление.
«Побудьте в роли журналиста или учёного, обращающегося к разным точкам зрения на одну и ту же проблему, выбирая при этом в первую очередь те, которые можно отнести к достоверным, — задайте себе вопросы:
• Что я сейчас чувствую? Это гнев? Страх? Тревога?
• Какие идеи, мысли вызывают эти эмоции?
• Если посмотреть на ситуацию со стороны, без эмоций, как изменится моё восприятие ситуации? Что самое страшное может произойти?
• Что ещё я могу сделать, чтобы принять решение в этой ситуации? Какие есть альтернативы для меня в этих условиях? Какие из этих вариантов реальны?
• Что я делаю в этой ситуации? Какие мои действия в этой ситуации продуктивны? Что я могу сделать, чтобы улучшить ситуацию для себя?» — советует Валерия.
То же самое можно сделать, если паникуют близкие, верят в фейки и рассказывают про это. Только с оговоркой: нельзя обесценивать эмоции, нужно сначала выслушать и сказать: «Понимаю, что тебе страшно» или «понимаю, что это вызывает возмущение». И только потом задавать вопросы. По мнению нашего эксперта, спокойный и уважительный диалог часто возвращает человека в реальность лучше любого спора.
Ранее мы рассказывали о том, что смена языка не восстанавливает работу WhatsApp (принадлежит компании Meta, признанной экстремистской организацией и запрещённой на территории РФ).
Анастасия Аксёнова
