Два ученых — два ареста с разницей в два дня
Главного научного сотрудника Института теоретической и прикладной механики (ИТПМ) СО РАН, профессора НГУ и НГТУ 75-летнего Анатолия Маслова задержали 28 июня. По подозрению в госизмене его заключили под стражу и этапировали в Москву, в СИЗО Лефортово.
Анатолий Маслов / фото ITAM.NSC.RU
По версии следствия, Маслов передал Китаю некие секретные данные, связанные с гиперзвуком. На сайте ИТПМ указано, что ученый — специалист в области динамики вязкого газа, а основным направление его научной деятельности является аэрогазодинамика.
Научный руководитель института сообщал, что Анатолий Маслов работал с учеными из Китая, США и Германии.
«В свое время, между прочим, по заданию правительства всех заставляли сотрудничать с зарубежными коллегами. Так, Маслов работал и с американским «Боингом», и с китайцами, и с немцами. А теперь ученые, получается, стали виноваты», — говорил научный руководитель ИТПМ им. Христиановича Василий Фомин в беседе с МК.
«Как вы думаете, я доживу?»
Во вторник, 19 июля, в Новосибирске состоятся похороны доктора физико-математических наук Дмитрия Колкера. Ученого будут хоронить через 17 дней после его смерти — все это время родственники не могли доставить его тело из Москвы из-за проблем с документами.
Ученого также заподозрили в государственной измене. Колкер заведовал лабораторией квантовых оптических технологий НГУ, преподавал в НГТУ и был научным сотрудником Института лазерной физики СО РАН. Рано утром 30 июля профессора забрали в тот же московский следственный изолятор Лефортово. Забрали прямиком с больничной койки — у профессора был рак поджелудочной железы в четвертой, терминальной стадии. По словам его дочери, для онкологии такого типа эта стадия — приговор.
Дмитрий Колкер / фото Сергея Черных
Постановлением Советского районного суда Новосибирска Колкер был помещен в СИЗО до 29 августа. При избрании меры пресечения профессор обратился к следователю, настоявшему на его заключении под стражу, со следующим вопросом: «Как вы думаете, до 29.08.2022 я доживу?»
Следователь ответил утвердительно: «В материалах дела имеются справки врачей, из которых видно, что в следственных действиях вы участвовать можете, я больше чем уверен, что доживете».
Стенограмма заседания, на котором избрали меру пресечения Дмитрию Колкеру / фото с Telegram-канала Павла Чикова
Но он не дожил. Семье о смерти отца и мужа сообщили на следующий день. Дмитрия Колкера доставили из изолятора в больницу, где ночью 2 июля, на третьи сутки своего ареста, он скончался в возрасте 54 лет.
Основанием для возбуждения уголовного дела против Колкера, по словам его сына, стали материалы лекций, которые профессор читал в Китае еще в 2018 году. Тогда он выступал на научно-техническом семинаре в China Talent and Technology Center. Примечательно, что перед поездкой материалы лекций прошли предварительную экспертизу — комиссия в составе нескольких человек заключила, что сведений, составляющих государственную тайну, они не содержат. Но спустя четыре года правоохранители пришли к обратному выводу.
Уголовное преследование ученных широко освящалось на страницах российской и зарубежной прессы, а факт их помещения в Лефортово вызвал осуждение со стороны общественников, правозащитников и представителей научного сообщества. В частности, ученые РАН из «Клуба 1 июля» выступили с заявлением, в котором потребовали привлечь к ответственности виновных в смерти Дмитрия Колкера. Они назвали заключение в СИЗО тяжелобольного ученого «бесчеловечным действием» следственных органов, которое «грубо нарушает элементарные принципы гуманизма».
«Спасение ученых […] — дело рук самих ученых»
НДН.инфо поговорил с известным физиком Валентином Даниловым, которого в 2000 году обвинили в разглашении государственной тайны (статья 283 УК РФ), а затем в 2001 году переквалифицировали статью обвинения на 275 УК РФ — «Государственная измена» в форме выдачи государственной тайны.
Два суда, рассматривающие уголовное дело против Данилова, оправдали ученого. Однако на третьем (который проходил с участием присяжных, как и второй) физику единогласно вынесли обвинительный вердикт. В 2012 году, проведя восемь лет в колонии строгого режима, Валентин Данилов вышел на свободу по УДО. Спустя еще восемь лет ему удалось добиться справедливости в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ).
Фото сделано во время посещения колонии Общественной наблюдательной комиссией. Слева направо: член ОНК Сергея Баякин, Валентин Данилов, председатель ОНК Алексей Бабий / источник — личный архив Валентина Данилова
ЕСПЧ через 16 лет после подачи жалобы на обвинительный приговор, постановленным судьей Красноярского краевого суда, вынес решение о нарушении права на справедливый суд в уголовном деле. Россия не обжаловала это решение.
Данилов подробно высказался об уголовном преследовании представителей научного сообщества по обвинениям в выдаче государственной тайны в своей статье «В защиту ученых». Он указал на разницу между разглашением государственной тайны, которое не имеет прямого умысла в нанесении ущерба безопасности страны, и государственной изменой в форме выдачи государственной тайны, которая обязательно подразумевает такой умысел.
Данилов утверждает, что все приговоры ученым по статье о госизмене (статья 275 УК РФ) являются несправедливыми, так как они ошибочно квалифицированы. Что касается обвинений в разглашении гостайны (статья 283 УК РФ) — по словам Данилова, «если случится такое чудо», то их ученым могут предъявить в том числе и после выступлений на научных конференциях с участием иностранных граждан. Подобные обвинения должны подкрепляться результатами научно-технической экспертизы, которая сравнит текст выступления и якобы раскрытые сведения из документа, имеющего гриф секретности. Однако для проведения такой экспертизы представители Российской академии наук — высшего государственного экспертного учреждения — никогда не привлекаются, что вызывает неустранимые сомнения в качестве такой экспертизы.
«У меня сложилось твердое мнение: пока Российская академия наук будет находиться в позиции стороннего наблюдателя за уголовными делами по разглашению (выдаче) учеными сведений, составляющих гостайну, конца и края этим скандальным судебным процессам не будет. Спасение ученых от необоснованного уголовного преследования по вопросам гостайны — дело рук самих ученых […] Нельзя защитить науку, оставляя без защиты от необоснованного уголовного преследования самих ученых, которые и добывают своим трудом эти научные знания», — говорится в статье Валентина Данилова.
«Следствие и суды действуют неоправданно жестко»
Красноярский адвокат Елена Евменова, защищавшая в суде Валентина Данилова, также отмечает, как важно отличать госизмену от разглашения государственной тайны — это разные статьи, с разной объективной стороной и разной ответственностью, говорит Евменова. Госизмена относится к категории особо тяжких преступлений, максимальный срок наказания — 20 лет лишения свободы.
«Такое преступление совершается, безусловно, умышленно, оно имеет большую степень общественной опасности. То есть это действия, которые производятся с намерением причинить ущерб интересам и безопасности государства, как и написано в объективной стороне», — объясняет Елена Евменова.
Однако разглашение государственной тайны — другое дело, оно не предполагает наличие умысла нанести ущерб. Например, человек может случайно проговорить или ненамеренно выдать секретные сведения. Также разглашение гостайны признается преступлением средней тяжести, по которому обвиняемый может максимально получить до четырех лет лишения свободы. А тяжким — только в случае серьезных последствий, но и тогда обвиняемому грозит меньше, чем за госизмену — до семи лет лишения.
Валентин Данилов с адвокатом Еленой Евменовой
Разница — колоссальная. Особенно если учитывать, что к подозреваемым в тяжких преступлениях (или тех, где максимальный срок наказания превышает 10 лет) обычно применяют самую суровую меру пресечения — в виде заключения под стражу.
Отчасти это связано со сложностью расследований.
«И подобную меру пресечения применяют из опасения, что данные предварительного расследования могут быть разглашены. Или произойдет дальнейшее разглашение сведений, которые, по мнению следствия, составляют гостайну, или будет оказано какое-то воздействие на свидетелей. К сожалению, практика, которая у нас присутствует при избрании меры пресечения за тяжкие и особо тяжкие преступления, склоняется к максимально строгой мере пресечения», — сетует Евменова.
Но бывают и уникальные ситуации, как в случае с Валентином Даниловым, который провел под стражей 19 месяцев, но позже его отпустили на свободу под подписку о невыезде. Могло ли так случиться и с Дмитрием Колкером, уже не узнать. Защита профессора оспаривала его заключением под стражу уже посмертно. Но и тогда облсуд, рассмотревший жалобу, пришел к выводу, что решение было законным.
По мнению Елены Евменовой, факт смертельного заболевания, которое было диагностировано у Колкера, вряд ли мог помешать суду отправить его в СИЗО. Если речь идет о тяжелобольных обвиняемых, суды считают, что им могут оказывать медицинскую помощь и в следственных изоляторах — дескать, там для этого специальная медицинская служба. Такую позицию нельзя воспринимать иначе, чем циничную.
«Наверное, с точки зрения гуманных соображений и здравого смысла это должно было быть препятствием. Но это никогда никого не останавливает, — рассуждает адвокат. — В этом плане и следователи, настаивая на заключении под стражу, и суды, когда удовлетворяют их ходатайства, действуют жестко. Неоправданно жестко. Ведь можно избрать альтернативную меру пресечения — домашний арест с полным запретом покидать жилое помещение и другое место, где находится подозреваемый. Но по такой категории дел, мне кажется, это даже не практикуется».
Дела набирают оборот
Дела Колкера, Маслова и Данилова получили широкое освещение в СМИ. Хотя правоохранительными органами официально никак не комментировались — все материалы были под грифом «секретно». И не только для общественности, но и частично для представителей защиты.
Для адвокатов в порядке вещей обмениваться информацией и мыслями по уголовным делам с коллегами. Но тех, кто ведет дела о госизмене, всегда заранее предупреждают о неразглашении секретных сведений.
«Мы лишены возможности обсуждать с коллегами сами уголовное дела, процессуальные нарушения, которые, возможно, допускаются, квалификацию действий… Не знаю, как сейчас, но раньше все записи, которые я делала, я вынуждена была хранить в следственном отделе. Выносить их оттуда не имела права. Ты не можешь направить какой-то запрос, потому что в ответе тоже могут содержаться сведения, составляющие гостайну, что влечет для адвоката опасность уголовного преследования», — добавляет Елена Евменова.
Она припоминает только одно дело о госизмене, которое было прекращено. В 1995 году эколог и правозащитник Александр Никитин был обвинен в госизмене и разглашении государственной тайны в связи с подготовкой доклада «Северный флот — потенциальный риск радиоактивного загрязнения региона». Расследование длилось пять лет, и только в 2005 году он был оправдан. Кстати, на начальных этапах следствия Никитина также заключили под стражу. Спустя почти год ему изменили меру пресечения на подписку о невыезде.
Все последнее десятилетие дела о госизмене только набирают оборот. Для сравнения, в 2011 и в 2012 годах за государственную измену было осуждено по 6 человек, в 2015 — уже 15. Всего же осужденных по этой статье с начала действия нынешней редакции УК РФ больше сотни.
Подписывайтесь на Telegram-канал НДН.инфо, чтобы не пропустить важные и актуальные новости!