Этот комбинат был на особом счету. К началу войну он представлял собой большую строительную площадку с небольшим производством. Было освоено лишь 10% проектных мощностей по производству 76-мм и 122-мм снарядов, 25% по производству 152-мм снарядов. В первый месяц войны здесь было изготовлено всего лишь 65000 снарядов одного калибра — 76-мм для дивизионных пушек ЗИС-3, что составляло 25,8% полугодового плана. Энергообеспечение составляло около 50%, очень плохо было с теплом в цехах, не хватало генераторного газа, электроэнергии. И этот комбинат должен был выпускать 40-45% боеприпасов всего Наркомата боеприпасов!
На заводскую площадку было эвакуировано 15 предприятий различных наркоматов, 6070 единиц только станочного и иного оборудования.
Блажевский Николай Александрович:
«Эвакуационное оборудование размещалось на площадях Объекта 5, между ранее установленными рядами станков, там, где это было возможно, ставились эвакуированные станки, так, в цехе 52 разместили еще один цех, и ему дали номер 59».
Вся эта территория называлась «Кривощековская промышленная площадка». Плюс в комбинат входила крупная ТЭЦ. Управление таким многопрофильным гигантом из главков Наркомата боеприпасов было очень неэффективно. Поэтому недаром состояние дел на нем постоянно находилось на контроле обкома. Разбирая вопрос быстрейшего окончания строительства комбината, первый секретарь обкома М. В. Кулагин говорит:
«Кто должен его решать? Наркомат его не решит — это тоже совершенно ясно, решить его должен обком партии, и, конечно, за правильность принятия этого решения мы отвечаем головой, потому что здесь речь идет о большом деле… Нам нужен выстрел, выстрела мы не даем. Нам нужно освоение мощностей, мощности мы не осваиваем».
Не обошлось и без кадровых перемен. Еще летом «за необеспечение руководства эксплуатацией заводов комбината» от работы освобождается директор И. А. Якушев, 1 ноября «за преступную практику ведения строительства» органами был арестован начальник строительства 179-го комбината С. К. Полухин (расстрелян в мае 1942-го, посмертно реабилитирован в 1956-м). Следом «за срыв выполнения программы» от должности отстраняется и новый директор комбината С. А. Новиков, только что обвинявший Полухина в «невыполнении задания». Недолго пробыл на этом месте и следующий директор — Г. С. Шарков.
Пропуск С. К. Полухина
Кулагин обращается к Сталину и вносит предложение «Управление комбинатом №179 ликвидировать», и просит дать указание Наркомату боеприпасов «сделать заводы комбината самостоятельными, с непосредственным подчинением Главкому Наркомата» с выделением необходимых квалифицированных трудовых ресурсов, оборудования и техники. Это помогло. Наркомат боеприпасов поддержал разукрупнение. В отдельные предприятия были выделены семь производств: ТЭЦ-2, металлургический завод, будущие НВА, Луч, Сибтекстильмаш и др. (См. «Оборонный щит. Часть 2. Новосибирские предприятия».)
Осенью на заводе устроили светомаскировку — окна в заводоуправлении и в цехах закрасили в синий цвет, на крыше первого цеха синие стекла можно было увидеть и спустя 15 лет после войны.
К концу 1941 года заводом на фронт было отправлено 580 вагонов военной продукции. В следующем году объем выпуска продукции увеличивается уже в 16 раз.
Предприятие по производству сеялок, веялок и комбайнов превратилось в огромный комбинат по выпуску 13 видов боеприпасов для фронта. Основным видом продукции заводов были различного калибра патроны, мины, взрыватели, артиллерийские снаряды, торпеды, авиабомбы. Помимо этого сибирякам было доверено выпускать и совершенно новое вооружение.
Еще в августе 1941-го секретарь ЦК ВКП(б) Г. М. Маленков поручил освоить в Новосибирской области производство реактивных снарядов РОФС-132 (изделие Героя Социалистического Труда т. Костикова), которыми комплектовались наши знаменитые «Катюши». Задача ставится в разряд приоритетных:
«Установить программу выпуска изделий Костикова М-8 100 тысяч в месяц начиная с 1 ноября 1941 года», «…обеспечить развертывание производства М-8 военными темпами. …Установить, что задания по производству элементов снарядов М-8 руководителями заводов, городских и областных организаций должны выполняться быстро, в первую очередь, как важнейшее задание по снабжению фронта боеприпасами».
Журенков Фрол Васильевич:
«Кажется, летом 1941 года коллектив технического отдела, где я тогда работал, получил особое задание — освоить выпуск снаряда для самоходной установки. Сроки были жесткими, специалистов не хватало. Чтобы преодолеть искушение уйти на отдых домой, сдали свои пропуска главному технологу. Работали по две смены. Перерывы на сон были короткими. Спали тут же, в отделе, на сдвинутых столах или широких щитах, на которых в светокопии разрезали синьки. Это называлось — на казарменном положении. В таком же режиме жили руководители предприятия… Через месяц первую опытную партию нового изделия М-1, получившего потом ласковое, но непечатное заводское прозвище, мы отгрузили на фронт».
Комплектующие изготавливали по всей области, на производство ракет работало 12 предприятий, а секретная сборка производилась у нас, на 179-м комбинате. Большая часть снарядов, которыми наши знаменитые «Катюши» громили фашистов, собраны трудящимися Новосибирска.
Конечно, эвакуированные заводы прибывали к нам с кадрами, но имея в виду еще довоенный дефицит на комбинате квалифицированных рабочих и ИТР, мобилизацию в действующую армию — положение с кадрами было тяжелейшим. Работа ложилась на плечи женщин, подростков. Десятки тысяч жителей сельских районов привлекалось в трудовые батальоны.
Их обучали тут же — в цехах завода, в школе ФЗО комбината. Там зачастую и жили. Бывало, из цеха отпускали помыться раз в две недели.
Анохина Марии Ивановна:
«В общежитии из нас почти никто не жил: ходили слухи, что страшная черная кошка сбрасывает детей с переходного моста, по которому ходили из общежития на работу и с работы. Ночевали прямо в цехе, на отопительных котлах. Это сейчас понятно, что слухи распускались не случайно: у детей оставалось больше сил на работу».
Могулов П. Ф.:
«Бывало, простоишь у верстака две смены, от усталости качает, засыпаешь стоя. И только соберешься отдохнуть, как вдруг срочный заказ приносят, «боевик», как мы тогда их называли. Стряхиваешь дремоту — и снова к верстаку».
Сидоренко Иван Степанович:
«Людей на станки для обточки снарядов не хватало, работали на станках все: от бригадира до начальника цеха. Хочется вспомнить станочницу Катю Стенкину, которая работала на двух станках и, было время, на трех станках одновременно. Она была за свой труд дважды награждена правительственными орденами. И таких как Стенкина, их было много».
11-12-часовые смены без выходных и отпусков, с одной пересменой в месяц, низкая квалификация, тяжелый физический труд приводили к хронической усталости, что выливалось не только в большое количество брака, но и в травматизм. Люди часто калечились, а порою и гибли. И это тоже был счет войны, военных потерь.
Сидоренко Иван Степанович:
«На участке мехобработки, где был мастером т. Шмаков, произошел несчастный случай. При обработке снаряда токарь, девушка, звали Валя, уронила контрольную скобу в ванну станка и на ходу полезла рукой за ней. В это время волосы опустились на снаряд, и их начало наматывать, и вместе с кожей головы оборвало, и на снаряде висело намотано. Мастер Шмаков схватил с себя шапку, надел ей на голову и утащил на руках в медпункт. Но приняли все меры, девушку Валю врачи спасли, сделали ей искусственный парик, и снова вошла в строй и продолжала работать. Во имя фронта, во имя победы».
Анохина Марии Ивановна:
«Чтобы не затянуло в станок, работали в комбинезонах. Работа была очень тяжелой. Пятеро человек вручную поднимали в станок заготовку, а затем из нее вытачивали гильзы. Однажды у меня затянуло руку в станок, повредило палец. После этого гильзу стали заряжать в другом цехе».
Обточка снаряда
Много аварий быстро и благополучно ликвидировались: поломки станков, обрывы транспортеров на конвейерах, когда «стружкой заложены проходы», пожары. Велась профилактика и по предупреждению несчастных случаев.
Украинский М., боец рабочего батальона 179-го комбината:
«Очень тяжело работается людям в предутренние часы ночной смены. Эти муки я испытал сам, когда работал станочником. Поэтому, будучи уже мастером, часто поднимался на площадку, что высилась в правом углу цеха, и следил за поведением станочниц. Им очень трудно. Утомляются глаза, тяжелеют и незаметно опускаются веки. С вышки мне видно, как некоторые работницы, качаясь, все чаще наклоняются к станку, затем, инстинктивно почувствовав в горячем дыхании вращающегося корпуса грозную опасность, вдруг отшатываются, взмахивая при этом руками. Жуткая картина пронизывает меня страхом. Хватаюсь за оправку резца и сильно ударяю в подвешенный кусок металла. Резкий звук сквозь шум работающих станков тут же разносится по участку… Женщины, вздрогнув, выпрямляются, оглядываются по сторонам. Но проходит какое-то время, и усталость снова берет свое. И снова звучит гонг мастера…»
Конечно, дирекция как могла пыталась помочь работникам.
Могулов П. Ф.:
«Была разработана система поощрения работников, добившихся сверхплановой выработки продукции. 200 граммов хлеба прибавляли к норме тому, кто перевыполнял задание на 200%, булочку — на 400%, булочку и стакан кофе — на 600%…»
Зандин Константин Николаевич:
«В мастерских продолжалась фронтовая вахта юных патриотов. Но утомление нарастало, на изготовление детали уже не хватало положенных двадцати минут. Появился брак. Руки подростков становились тяжелыми, непослушными, на побледневших лицах под глазами обозначались темные круги. А стрелки электрических настенных часов безжалостно приближались к одиннадцати. Неожиданно директор предложил сделать десятиминутный перерыв и всем пройти в столовую. Ребят ожидал сюрприз: для каждого — стакан горячего молока и кусочек хлеба (ОРС завода и ночью нашел возможность доставить в училище продукты из особого фонда). Это было так кстати и столь ощутимо добавило силенок усталым ребятам, что вернулись они в мастерские с твердой уверенностью: «Добьем».
Время шло, и вчерашние подростки становились настоящими мастерами, выходили на стахановские рубежи. В 1942-м комбинатом руководит М. С. Клавсуть. Широко развивается рационализаторство. За годы войны было подано 4642 рационализаторских предложения, было сэкономлено 155 млн. рублей.
Использование ската в цехе доделочных операций
Передовые рабочие завода модернизировали станки и производили продукции во много десятков раз выше нормы. Например, 15 рабочих-станочников комбината заменили 264 человек, ушедших на фронт. Отсюда пошло движение «тысячников». В 1942 году лекальщик А. В. Матвеев изготовил маленький, но крайне полезный станочек для строжки профильных шаблонов. Одним из первых он стал выполнять фронтовое задание на 500%, и ему было присвоено почетное звание пятисотника-фронтовика. 30 марта 1942 года, встав на стахановскую суточную вахту, П. Е. Ширшов выполнил фронтовое задание на 2000%. Его примеру последовали другие.
Ширшов Павел Ефимович:
«Ты — на Урале, я — в Сибири, ты — на фрезерном, я — на токарном станках делаем общее дело: куем в тылу победу над врагом… Я хочу предложить тебе: давай соревноваться. Покажем, как много еще могут наши станки, если разумно и рационально их использовать, если выжать из них всю силу».
В 1943 году М. Н. Королев внедрил новую технологию охлаждения матрицы. Его предложения дали комбинату экономию два миллиона рублей, а сам Михаил Николаевич получил орден Ленина. Каменщик С. С. Максименко несколько раз побивал мировой рекорд по кладке кирпича, и в 1945 году был даже удостоен Сталинской премии. Г. Д. Поспелов изготовил плавающий суппорт для зажимного устройства к ротационно-ковочной машине. Годовой экономический эффект от этого новшества составил 100 тысяч рублей.
Журенков Фрол Васильевич:
«Первая серьезная и особенно важная для завода работа Г. Д. Поспелова — восстановление профиля зуба колеса горизонтально-ковочной машины (диаметр 2,3 метра, модуль 16) методом глубокого корригирования зацепления. Об изготовлении таких колес в Союзе тогда, в 1943 году, не могло быть и речи. Предложение Поспелова позволило эксплуатировать импортные машины до конца войны без замены колес. Беспрецедентный случай в практике отечественного машиностроения! Бездействующие семь лет печнодувные машины типа 28(7) из-за грубого дефекта конструкции хотели списать в металлолом. Поспелов их спас».
Даже праздники были рабочим днем, но с максимальной производительностью труда, с перечислением заработанных средств в фонд обороны. Только за неделю усиленной помощи героическому Ленинграду в январе 1942 года коллектив комбината внес 1 314 000 рублей. В ответ с Ленинградского фронта пришло письмо от бывшего инструментальщика завода.
Бабаев В.:
«От имени своего подразделения горячо благодарю вас за вашу помощь фронту. Куйте больше оружия для фронта, работайте не покладая рук, не считаясь со временем! И мы, фронтовики, с вашей помощью быстрее разгромим и уничтожим врага…»
Много было в годы войны поистине героических поступков. Однажды в пороховом цехе произошло возгорание. В страшной панике люди выпрыгивали из окон, давили друг друга. Возникла реальная угроза разрушения всего завода, с многочисленными жертвами.
Гордиенко Л. А.:
«Моя мама, Богданович Мария Вячеславовна, видя панику и оценив возникшую угрозу, осталась в цехе, несмотря на возможную опасность она стала, перебегая от одного станка к другому, выключать работающие приборы. Несмотря на эти старания взрыва избежать все же не удалось. Взрыв был такой силы, что взрывная волна достигла даже здания вокзала, где были выбиты стекла в окнах. Благодаря чуду маме удалось выжить в этом чудовищном взрыве».
Зайцев Михаил Васильевич:
«В новопрессовом цехе как-то вышла из строя закалочная печь. Прежде чем приступить к ремонту, нужно ждать двое суток: пока печь не остынет, к ней не подступишься. Как быть? Тогда мастер газопечного участка т. Коноплянников собрал рабочих. Посоветовались и решили: приступить к ремонту горячей печи. Добровольцами пошли печники тт. Буряков, Конев, Кузнецов и Лыков. Они надели фартуки, рукавицы, обмотали головы мокрыми тряпками и полезли в пекло. Работали, лежа на досках; тлела одежда, едкий дым застилал глаза, а жар обжигал лицо и руки. Более четырех часов провели мужественные люди в печи, но добились своего — отремонтировали ее в три раза быстрее обычного».
Жилая застройка 179-го комбината
Но социально-бытовые условия работников комбината были удручающими, даже нетерпимыми. В декабре 1944 года, за полгода до конца войны, крупнейший в СССР производитель боеприпасов — комбинат №179 подвергся резкой критике на XVI пленуме Новосибирского горкома ВКП(б). На специально вынесенном вопросе «О материально-бытовых условиях рабочих комбината №179» было сказано, что начальники производств не только не принимали меры по улучшению материально-бытового обеспечения заводчан, «но зачастую даже не знали, где и как их рабочие живут».
«Отпущенные на жилищное строительство средства не осваивались, капитальные дома оставались недостроенными, а имевшиеся бараки ветшали и разрушались. В рабочих общежитиях царила антисанитария, помещения кишели клопами. В столовых из-за порчи продуктов происходили случаи массовых отравлений рабочих. На комбинате действовала жесткая система штрафов за брак. Независимо от того, допущен он был по вине рабочего или нет, производились вычеты из его зарплаты. В результате многие трудящиеся, прежде всего низкоквалифицированные, месяцами не получали денег, а их «долг» перед предприятием возрастал. Сотни рабочих и работниц ходили на работу босиком и без нижнего белья, только в потрепанной верхней одежде».
Это приводило к массовому дезертирству с предприятия, в первую очередь сельской молодежи. Так, за пять месяцев и 15 дней 1944 года на комбинат были приняты 3029 человек, уволены 2364, дезертировали 1608 (из них 215 только за 15 дней июня). В результате вместо роста число работников уменьшилось на 763 человека.
Анохина Марии Ивановна:
«На заводе питались по карточкам в столовой. Сильно голодали. Для столовой заготавливали лебеду. Многие дети ходили в столовую и помогали поварам: им разрешалось зачищать котлы из-под картофельного пюре. Дети облизывали котлы до блеска. А еще нужно было принести картошки тем, кто в это время за тебя у станка выполнял твою норму. Двое работали, а двое в столовой добывали еду. Иногда приносили из столовой картофельные очистки. Комбинезон был хорош тем, что в него было удобно прятать картошку, чтобы принести голодным девчонкам… Однажды произошел страшный случай: на карточки детям вместо подсолнечного масла выдали олифу. В тяжелом состоянии их положили в больницу, а виновных осудили».
Беневоленская Надежда Павловна:
«А мама (Анна Ивановна Беневоленская) ведь была заврайздравом… на одной из сессий горисполкома она докладывает как депутат о силикозе. А в это время на завод Сибсельмаш приехал новый директор, генерал Саханицкий. Первое, что он сделал — он пошел на сессию горисполкома, послушать, что говорят о его заводе, какие проблемы в городе и где что ему схватить. И вот докладывает какая-то мадам — что хуже всего на комбинате №179. Силикоз в 14-м и 18-м цехах. И он говорит Кулагину — чтоб эта мадам завтра у меня начальником (мед)части была… А она девушка была решительная. Пришла на прием к Саханицкому, и говорит — рентгена нет, физио нет!»
Беневоленская Анна Ивановна
Могулов П. Ф.:
«Трудно нам было в то время. Плохо с обеспечением материалами. Голодно. Одноразовое питание остро давало о себе знать. До сих пор вижу перед собой бледные от недоедания и переутомления лица своих товарищей по работе. Все время хочется есть. И хоть немного согреться. Но мы стараемся не думать об этом. … Мы живем только одной мыслью — перевыполнить сегодня производственную норму. И завтра. И послезавтра. И так до тех пор, пока хватит сил».
Конечно, война расставляла свои приоритеты, оборонный план был превыше всего, но в создании условий для эффективной работы от руководителей предприятий зависело все-таки решительно много.
И справедливо будет отметить, что трудности в создании хотя бы минимальных бытовых условий были характерны не только для 179-го комбината, но и для других предприятиях города военной поры. Многие недостатки так и не удалось устранить даже после войны.
Кадровый дефицит заполнялся привлечением к работе сил трудармии, заключенных. Для интернированных эстонцев и поволжских немцев был «устроен» специальный лагерь. Его называли «Копай-город» — 12 землянок по 96 нар в каждой — половина окошка в земле, половина на улице. Потом для них были выстроены двухэтажные бараки.
Беневоленская Надежда Павловна:
«Мама чуть не пошла под суд за то, что уловками давала ослабленным рабочим дни отдыха от изнурительной работы, а тут еще и добилась устройства на работу в медсанчасть спецпереселенки, немки Ирмы Фельде, которая была отличным рентгенологом. За это маму таскали в НКВД, и лишь заступничество директора комбината А. В. Саханицкого спасло ее от гибели».
Севостьянихина Александра Григорьевна:
«Кроме молодежи на комбинате работали немцы, эвакуированные с Поволжья. Многие работали хорошо, но некоторые были недовольны, что их эвакуировали, против были нашей власти, и пришлось отправить их по назначению… Еще работали заключенные, совершеннолетние и несовершеннолетние, а вот с этими еще труднее: они воровали у рабочих карточки хлебные, хлеб, одежду, ложки. В войну многие ходили со своими ложками, так как не хватало в столовых».
На территории комбината находилось два лагерных пункта Сиблага НКВД. Крупный ЛП №2 в районе улицы Большой и напрямую с ним соединенный ЛП №4 прямо на комбинате. Строительство осуществлялась также заключенными Кривощековских лагерей, находившихся неподалеку. По другую сторону железной дороги. Осенью 1944-го, после прибытия в Новосибирск первых немецких пленных, контингент ЛП №2 сменился. Он стал Первым лагерным отделением военнопленных.
Схема лагерных пунктов в районе 179-го комбината
«К ноябрю 1944 года наиболее «благоустроенным» оказалось первое лагерное отделение, размещенное на базе бывшей колонии советских заключенных на тарном заводе комбината №179. Здесь имелось два каркасно-засыпных барака и три обширных землянки общей площадью 3109 кв. м. Активно велось строительство еще семи земляных помещений для нового контингента, заканчивалось оборудование лазарета, кухни и столовой».
В апреле 1943 года на комбинат был назначен новый директор, Анатолий Викторович Саханицкий, деятельный и решительный, проработавший здесь до конца войны. Еще в марте 1943 года предприятие впервые выполнило производственный план, и в сентябре за достигнутые большие успехи по выпуску боеприпасов группа его рабочих и партработников была награждена орденами и медалями. А. В. Саханицкому в 1944 году присвоено звание генерал-майора инженерно-артиллерийской службы.
В годы войны 179-й комбинат становится самым крупным предприятием Наркомата боеприпасов в стране. За годы войны им было выпущено 48 млн. снарядов (из 125 млн. выпущенных предприятиями Новосибирской области), выдано продукции на сумму 2084 млн. руб., в том числе 132 млн. руб. сверхплановой; в четыре раза повысил производительность труда, на 63% снизил себестоимость продукции. Нужно отметить, что по себестоимости наша продукция была самой дешевой в отрасли.
Транспортер потока механической обработки корпуса 122-мм осколочно-фугасного снаряда
Половина наградных знамен, учрежденных правительством для промышленных предприятий, производящих боеприпасы, находилась на предприятиях нашей области. Коллектив 179-го комбината за время войны 20 раз завоевал первое место во Всесоюзном социалистическом соревновании с присуждением Красного знамени Государственного комитета обороны. На вечное хранение заводу было передано Красное знамя ЦК ВКП(б).
За образцовое выполнение государственных заданий по производству и освоению новых видов боеприпасов комбинат №179 дважды награждался орденами: Ленина в 1943-м и Отечественной войны I степени в 1945-м.
В предвоенное и военное время на этом прославленном предприятии работали трижды Герой Советского Союза А. И. Покрышкин, Герои Советского Союза Н. М. Плахотный, И. И. Осинный, Е. Г. Габов, И. А. Домбровский, Герои Безымянной высоты Г. И. Лапин, Д. А. Денисов, П. И. Панин, Р. А. Закомолдин, К. Н. Власов, Г. А. Воробьев, Н. Н. Голенкин, И. И. Куликов, П. А. Романов, Д. А. Шляхов, Д. И. Ярута, Герои Социалистического Труда П. П. Бородин, А. И. Ермаков.
Покрышкин А. И. в Новосибирске на комбинате №179. 1944 год.
Первый ряд (слева направо): М. В. Кулагин (1-й секретарь Новосибирского обкома партии), А. И. Покрышкин, А. В. Саханицкий (директор комбината №179).
Второй ряд: В. Г. Кочуровский (зам. директора), С. П. Панов (зав. отделом обкома), В. Н. Хайновский (председатель горисполкома), М. Я. Горюнов (зам. директора), Г. М. Асланов (1-й секретарь Кировского райкома партии).
Константин Голодяев, сотрудник музея Новосибирска
Подписывайтесь на Telegram-канал НДН.инфо, чтобы не пропустить важные и актуальные новости!