На предыдущем заседании суда стало известно о неблаговидной роли бывшего уже теперь сотрудника ДПС Евгения Журавлева, который сначала предоставил участнику нападения Рустаму Акипову данные о Мездрикове из информационного центра МВД, а потом пытался предупредить Акипова о том, что его разыскивает полиция.
Бывший командир взвода полка ДПС ГИБДД ГУ МВД по НСО Евгений Журавлев
С Рустамом Журавлев созванивался по телефону. И вот судьба этого-то телефона серьезно заинтересовала защиту потерпевшего. Надо ли говорить о том, что в век развития высоких технологий и связи оброненный на месте преступления телефон в разумных и, главное, заинтересованных руках может дать следствию огромное количество информации. Но только в том случае, если этот интерес у следствия есть.
А вот есть ли он, а точнее, был ли, становится ясно из непосредственных действий сотрудников полиции. Ведь информация о контактах, полученная с утерянного телефона, может в корне поменять представление о причинах нападения на редактора. И помочь удостовериться, что имело место не банальное мордобитие, а воспрепятствование профессиональной деятельности журналиста. Версия, на которой настаивает потерпевший.
Старший дознаватель Железнодорожного отдела полиции Елена Афанасьева
Итак, выехавшая на место преступления старший дознаватель Железнодорожного отдела полиции Елена Афанасьева изымает телефон на месте преступления. И передает его эксперту для того, чтобы он снял отпечатки пальцев. И только. Как будто это не современный, набитый информацией прибор, а пачка сигарет. Ни о каком запросе к сотовому оператору о распечатке звонков не идет и речи. А в полицейском протоколе вместо телефона вдруг появляется… молоток.
Появление в протоколе молотка вместо телефона весьма удивило адвоката Евгения Мездрикова. Но тут дознаватель не сплоховала и заявила, что это только опечатка. Вот кто-нибудь может попробовать так опечататься, кроме полицейского дознавателя?
О том, что в вечер нападения на телефон Акипова с предупреждением звонил коллега Афанасьевой по МВД, старший дознаватель тоже не знала. Хотя в редакции Тайги.инфо присутствовала. Видимо, такие мелочи интереса для дознавателя не представляли. Ну а сам телефон она затем передала почему-то сотрудникам отдела по борьбе с экстремизмом, чаще называемом «Центр Э». Что же интересовало госпожу Афанасьеву? Она хотела, чтобы установили владельца. А вот тех, о ком можно было бы узнать поподробнее, и, в частности, о тех, с кем же, кроме дэпээсника Журавлева, разговаривал Акипов по телефону накануне нападения, о них госпоже Афанасьевой узнать было неинтересно. По крайней мере, факты говорят именно об этом. Да и она на суде это не отрицала. А жаль.
Итак, телефон был отдан в «Центр Э». Действие было совершено. Впрочем, она ли отдала либо они забрали? Этот вопрос представляет особый интерес.
Так или иначе, но распечатки разговоров с загадочного телефона в деле не появились. Заодно как бы пропал и сам телефон. Физически. Из полиции в следственное управление Следственного комитета по НСО дело о нападении на главного редактора пришло уже без телефона. Его отсутствие, равно как и отсутствие распечаток разговоров с него, никоим образом не заинтересовало следователя Екатерину Шмакову. Следователя, прошу заметить, с семилетним стажем.
Следователь Екатерина Шмакова
Всем своим видом демонстрирующая крайнее недовольство вызовом в суд, следователь заявила, что дело пришло без телефона и вообще без каких-либо вещественных доказательств. «Я свои должностные обязанности знаю хорошо», — заявила Елена Шмакова. И с ней сложно поспорить. Вот только знать и исполнять — вещи существенно разные.
Подсудимый Алексей Аникин (справа)
Из путаных пояснений приглашенных в суд следственной и полицейской дам следовало, что телефон (физически) был передан в «Центр Э», а затем, вероятно, возвращен законному владельцу. Поскольку дело о нападении изначально было разделено на два. Одно — в отношении Алексея Аникина, бившего Мездрикова. И другое — в отношении Акипова, Мездрикова не бившего, но в борьбе с журналистом потерявшего злополучный телефон. Дело в отношении Акипова было прекращено, так почему бы и не вернуть ему принадлежащую по закону вещь?
Логично? Да, логично. Но опять встает вопрос и «терзают смутные сомнения», а почему или, возможно, зачем дела были возбуждены по каждому фигуранту по отдельности? А точнее, почему или опять же, если хотите, зачем не было возбуждено дело о нападении группой лиц?
Но, впрочем, судьба телефона как физического объекта мало волнует потерпевшего. Важен номер абонента. Ведь его вполне достаточно, чтобы суд сделал запрос о входящих и исходящих вызовах. Тем самым устраняя недочеты в работе следствия.
Самым простым способом было бы спросить об этом самого, теперь совсем невиновного, Рустама Акипова. Но не тут-то было! Накануне вызова в суд Рустам неожиданно уехал к себе в Казахстан. На похороны. Для соблюдения всех положенных ритуалов ему понадобится не менее полутора месяцев, сообщил адвокат Аникина. Впрочем, заметил адвокат, поскольку никаких претензий со стороны закона к Рустаму теперь нет, ничто не может помешать тому оставаться на его родине любое время.
Бывший полицейский Журавлев, сообщавший Рустаму Акипову об опасности, предусмотрительно выбросил свою симку. В силу чего тоже поделиться с судом номером телефона Акипова не в состоянии.
Так вот удачно сложилось, что следствие на всех его уровнях ни телефон участника нападения на редактора, ни его номер, ни, возможно, важная информация о звонках с этого телефона абсолютно не заинтересовали. И действительно, к чему эти ненужные подробности для незатейливого дела о банальном хулиганстве?
Так что теперь вся надежда только на сотрудников «Центра Э». На их любопытство, профессионализм и память. Сотрудников, кстати сказать, обещали вызвать в суд, и есть надежда, что они не жители Казахстана.
Элеонора Соломенникова
Фото автора
Инфографика Данила Некрасова
