Вырастить хорошего человека
– Вы жили в Электростали, родители работали в Москве. С кем же вы оставались?
– С мамой моего папы, бабушкой Олей.
– Чем вы занимались, кроме того, что учились в школе?
– Фигурное катание, синхронное плавание, русское народное пение, танцы, живопись, скрипка – все это было. Мама хотела меня вытащить из заводской дворовой среды.
– Какие ваши родители?
– Они у меня разные. Мама – активная, насыщенная, двигающая. А папа совсем другой, но какие-то сложные темы я обсуждала именно с ним. Он все время придумывал сказки, хотел в меня что-то заложить. Он говорил: «Я хочу вырастить хорошего человека». У него не было цели вырастить успешного, что сейчас модно.
– Сколько вам было лет, когда у папы обнаружили опухоль мозга?
– Это началось, когда мне было три года, и довольно долго продолжалось. И когда я была в шестом классе, его прооперировали, убрали ее. К тому времени он уже потерял зрение… Сейчас он живет уединенно, со своей сестрой. Надеюсь, я когда-нибудь заберу его к себе.
– Ваша мама ведь вышла замуж во второй раз. От кого вы узнали, что она полюбила другого человека?
– От мамы. Она сама рассказала. У нас вообще удивительно откровенные и деликатные отношения.
Глафира Тарханова скучает по детям — признания актрисы здесь.
Вела счет ухажерам
– Где вы жили в это время?
– В съемной квартире вместе с мамой и отчимом. Я жила в гостиной, в своем углу. Вешала объявление: «Сюда не входить, вещи не выносить».
– Вы понимали, что нравитесь мальчикам?
– Да, потому что у меня было много ухажеров в школе. Начиная с 6 класса – записочки. Я вела счет: четыре ухажера в этом году или больше. (Улыбается.)
– Неужели, вы, скромница, могли морочить стольким людям голову?
– А с чего вы взяли, что я скромница? Я была очень активной в школе. Тихони не морочат никому голову, а вот активные… Я все-таки лидер, и в школе так было.
– Тогда вы не думали об актерстве?
– Нет, я училась в физико-математическом классе. Потом ходила в ПТУ на курсы – хотела стать медиком-косметологом. Но там меня испугал контингент…
– Вы ведь учились в школе Галины Вишневской, где готовят будущих оперных певцов?
– Это странная история. Мне кажется, меня туда взяли вовсе не из-за пения. Сидела комиссия, педагоги по вокалу, директор школы. И тут у меня колготки зацепились за стул. Все ахнули. Знаете, сработало такое объединяющее женское чувство. Я спела русскую народную песню. Они вообще не знали, что со мной делать: поступаю уже в десятый класс – два года и выпуск. И директор сказал: «Давайте ее возьмем в качестве эксперимента».
– Почему вы решили дальше не учиться вокалу и поступать в театральный?
– Я понимала, что у меня нет таких данных. И мне очень не нравилась зависимость вокалистов от голоса. Мне нужен был более широкий инструмент.
«Все и так знают, что я замужем»
– С первого курса вы служите в «Сатириконе». На сцене у вас амплуа героини. А в жизни?
– Амплуа мамы, амплуа жены.
– Как и когда в вашей жизни появился актер Алексей Фаддеев?
– Мы встретились сначала на пробах, потом на съемках. Мне было 22 или 23 года. Так получилось, что в первый съемочный день мы оба не вошли в кадр, а просто разговаривали. Это не была любовь с первого взгляда. Но все было гармонично, постепенно. Мы познакомились, а через полгода поженились. Наши отношения, кстати, очень мешали съемочному процессу, мы же играли пару. Для меня очень странно при всех обниматься и целоваться…
– Через какое время он сделал вам предложение?
– Через два-три месяца после знакомства. Мы гуляли с друзьями в центре Москвы. Уже попрощались с ними, чуть прошли дальше и вдруг видим афишу нашего совместного проекта. И как-то под этим ощущением Леша с лету и сделал предложение. Мы вернули друзей и тут же вместе отпраздновали… Но у нас был непростой первый год. Эмоционально непростой. Я сейчас не про любовь, а, наверное, про притирки – вот это было тяжело.
– После свадьбы трудно было отказаться от привычки быть в центре внимания?
– Для меня было нормой, что я могу с кем-то поговорить, встретиться с молодыми людьми, созвониться. Для меня это казалось нормальным, это же мои друзья… Но я услышала Лешу и приняла его позицию.
– Знаю, что вы или отказываетесь от откровенных сцен, или приглашаете дублерш.
– Это позиция мужа. Он меня убедил, что не готов делиться женой в каких-то моментах с другими людьми. И еще из-за отношения к детям, которые будут расти и в таком виде могут увидеть маму.
– На вас нет обручального кольца…
– Я его то ношу, то не ношу. И муж так же. Постоянно репетиции, съемки, спектакли. Кольцо приходится снимать. Так удобнее. Мне кажется, все и так знают, что я замужем. (Улыбается.)
Насыщенная жизнь
– Часто актрисы боятся родить ребенка из-за боязни выпасть из процесса. У вас не было такого страха?
– Был, конечно. После первых родов на пробы я пошла через месяца два, наверное. Я была большая-пребольшая, надеть нечего – ни во что не влезала. Первый проект. Я вроде делала это уже на экране. И меня тут же не утверждают… Все, подумала, конец карьеры. Но на следующий день меня утвердили в другой проект.
– Ваш муж – единственный ребенок в семье. Вы тоже до 14 лет были единственной. Как возникло ваше желание стать многодетной мамой?
– Оно не возникало. Все как-то само… Помню, когда Корней подрос и пошел в садик, я подумала: «А что я буду делать в свободное время?» Не могу сказать, что мы планировали что-то конкретно, просто так сложилось.
– Вы получаете удовольствие от того, что у вас много детей?
– Я, наверное, люблю насыщенную жизнь. Поэтому у меня был второй институт параллельно с работой. И дети. И вот я по полной насытила свою жизнь. Теперь только надо успевать разбираться со всем, любить всех одновременно.
– Ваши сыновья – Корней, Ермолай, Гордей, Никифор. Кто выбрал им такие редкие имена?
– Изначально об этом мы говорили с мужем, и я понимала, что странно будет, если у сыновей Глафиры будут простые имена. Леша стал читать литературу и предлагать совсем какие-то древние имена. В итоге мы пришли к золотой середине.
– А как вы их ласково называете?
– Корнюша, Ермоша, Гордюша и Никифор соответственно. (Улыбается.)
– Дочку хочется?
– Наверное, такие мысли есть… Посмотрим.
Почему ее друг и коллега Иван Жидков считает, что с Глафирой можно пойти даже в разведку? Что Константин Райкин говорит о своей ученице? Из-за чего Тарханова и Фаддеев не смотрят работы друг друга? Об этом и многом другом – в программе «Жена. История любви».
Записала Юлия Палагина
Здесь более раннее, но очень интересное интервью с Глафирой
