— Вы выросли в артистической семье. Каково это — расти, когда родители на гастролях?
— У меня было органичное детство, хотя родителей я видел достаточно редко. Но у меня была очень заботливая бабушка, мамина мама — Валентина Феоктистовна, которая была одержима идеей, что я тоже должен быть музыкантом. Мы жили в обычной московской квартире на Преображенке, на первом этаже. Когда ко мне приходил преподаватель, я спрыгивал из окна и убегал играть в хоккей. Разъяренный преподаватель вбегал к бабушке на кухню и говорил: «Ваш внук ненавидит музыку!»
— Родители вас брали на гастроли?
— Часто. И это было большим и приятным событием, потому что тогда уезжали надолго и в интересные места. Были большие программы во дворцах спорта. Конечно, хэдлайнерами, как сейчас говорят, были «Самоцветы». Была хорошая атмосфера, веселые банкеты.
— А вы-то на них что делали?
— Ничего. Мы, дети, просто бегали там и бездельничали.
— Родители разделяли бабушкино мнение сделать из вас музыканта?
— Да. Тогда это было принято, что ребенок идет по стопам родителей, возникает династия. И профессия музыканта, особенно классического, была очень престижной. Это уже потом, когда мне исполнилось лет четырнадцать-пятнадцать, я начал заниматься эстрадой.
— И как же вас приучали к престижной профессии?
— Папа, уезжая на гастроли, клал на пианино ремень и говорил: «Если я приеду и ты будешь плохо заниматься — я тебе устрою!» Но как только он уезжал, я сразу скидывал этот ремень за инструмент, к стенке. А потом он приезжал, радовался встрече, обо всем забывал. Потом клал следующий ремень. И так было до тех пор, пока ему стало нечем подпоясывать брюки. Тогда моя сестра ему наябедничала. Он с трудом отодвинул концертное пианино и обнаружил пыльный клубок этих ремней. Но заставлять, конечно, надо, потому что бросить музыку очень легко, а потом вернуться к этому уже не получится.
— Когда музицирование перестало быть из-под палки?
— Первый, это когда я почувствовал вкус к эстраде и мои первые песни стали исполнять Лариса Долина, «Самоцветы». Что касается классической музыки, то здесь, конечно, когда ты выходишь на сцену, видишь успех — это очень важный момент, который стимулирует. На моих встречах с детьми на мастер-классах (а их было очень много) для меня важной составляющей является то, когда дети выходят на сцену и начинают музицировать вместе со мной. Они должны чувствовать сцену, любить ее.
Представители двух музыкальных династий — Маликовы и Пресняковы
— А родители привозили что-нибудь вам из-за границы?
— Я запомнил только баночное пиво. Я его не пил, но просто привозили красивые банки, и они стояли годами, а потом портились. Но я еще не имел права в них лезть. Хотя родители не так уж и часто выезжали за границу. Запомнилось, как они ездили в Южную Америку и привезли какие-то маски, сомбреро.
— Вы считаете, что оказались в нужном месте в нужное время?
— Да, я считаю, что попал и очень долго удерживал это время, потому что потом поменялись жизнь и страна. Первый мой «стадионный» успех стал закатываться, но появилась другая, клиповая история, эстетика ночных клубов, гламур… И мне удалось удержать ситуацию.
ДМИТРИЙ ТОЛКАЧЕВ,
Фото агентства «Столица»
