Владимира Кузьмина не надо специально представлять — он достаточно широко и хорошо известен, его хиты знают и любят миллионы россиян. Наверное, именно поэтому он не особенно жалует журналистов —от интервью чаще отказывается, чем соглашается. А может, просто когда-то сильно насолили ему СМИ, и он не хочет сыпать соль на раны… Поэтому обращались мы к нему с некоторой опаской. И зря! А может, просто в преддверии юбилея и посреди карантинного затворничества музыкант сделал для нас исключение? Но как бы там ни было, в преддверии 65-летия Владимира Кузьмина нам удалось поговорить с юбиляром на самые животрепещущие темы. К сожалению, общение было по телефону — впрочем, других вариантов в условиях самоизоляции быть и не могло…
«Помню все дни рождения»
— На какой возраст себя ощущаете? Признайтесь честно: вы, наверное, любите похулиганить?
— Мне кажется я уже нахулиганился! (Смеется.) Да и смотря что назвать «хулиганством»… В каждом возрасте есть свои плюсы и минусы. Сейчас у меня — очень хороший период: я занимаюсь любимым делом, у меня много новых песен, много всего интересного. Каждый день проживаю полноценно. Утром встаю по будильнику, потом по 15 минут играю на саксофоне, флейте, скрипке, барабанах, клавишах, и так далее… А на гитаре я так все время играю…
— Во сколько же вы встаете?
— Уже в семь утра начинаю занятия, а встаю немного раньше. У меня есть в квартире своя изолированная студия, так что соседей не пугаю. Сейчас мы с вами разговариваем, а я сижу тут в наушниках, руки свободны — и играю на гитаре.
— Цифрам в своем паспорте верите? Или это «не ваш» возраст?
— Нет, верю. У меня хорошая память — я помню все свои года, все дни рождения. Так что 65 — это для меня не новость! (Смеется.) Цифра пять мне очень нравилась в детстве. Когда я начинал учиться в начальной школе, то у меня были все пятерки — такие аккуратные, красные. У меня даже на машинах был номер «555». Потом стали так часто останавливать, что я решил поменять на обычные номера, не запоминающиеся. 55, конечно, лучше, чем 65, но и 65 тоже ничего…
— Как готовитесь к юбилею? Как планируете отмечать?
— У нас должен был быть концерт к моему дню рождения «Kuzmin Absolute Band». Премьера. Но перенесли все на 8 марта следующего года. Никаких мероприятий юбилейных не планирую, потому что очень серьезно отношусь к самоизоляции. Никого не буду приглашать — только с семьей, в тесном кругу. Да я и не считаю это большим праздником — это просто отсчет времени…
— Кстати, легко переносите изоляцию?
— У меня прекрасные отношения с самоизоляцией. Повторюсь, что много занимаюсь на инструментах. Еще до изоляции, где-то с сентября до сегодняшнего дня, написал 70 новых песен, сейчас я над ними работаю. У меня — новая программа, и в студии я ее изучаю, записываю новый материал. У меня так быстро дни пролетают, что я даже не успеваю оглянуться. Если бы не эта трагедия, я бы себе продлил изоляцию еще на полгода. Потому что в прошлом году у меня было 130 концертов, в позапрошлом — приблизительно столько же, и так каждый год. А сейчас я себя прекрасно чувствую: у меня организм окреп, голос вернулся. Стал таким же сильным, как и раньше. И мне нравится, что у меня появилось столько свободного времени. Я стараюсь не тратить его даром — а приносить пользу и получать максимум удовлетворения от проделанной работы и прожитого дня.
«Я твой Рокенрол»
— Написали больше 70 песен? Что послужило такому творческому подъему?
— У меня бывает такое раз в год-полтора. Не пишу не пишу, занимаюсь чем-то другим, а потом приходит вдохновение… Конечно, из этих 70 останется только 30, но от них даже мурашки бегут. Требуется, конечно, доработка, но я уже занимаюсь этим в студии. К дню рождения моему выпускаем альбом «Я твой Рокенрол».
— Кто первым слушает ваши новые композиции?
— Первой слушает Катя (супруга артиста. — Прим. авт.). Потом я делаю демозапись и отправляю нескольким друзьям. У меня такие друзья, которые знают, что плохую песню я не пошлю, поэтому критики я не получаю, к сожалению, от них…
— А вам хочется критику?
— Хотелось бы услышать какую-то профессиональную критику. От друзей ее не дождешься, а с не-друзьями я не общаюсь…
— Кстати, умеете прощать своих врагов? Или врагов у вас нет?
— Скажем так: я прощаю, но не общаюсь. Я зла не держу. У меня узкий круг общения… У меня столько гитар любимых — мне есть с кем общаться! (Смеется.)
— И сколько у вас этих «подруг»?
— Сейчас их у меня больше 70…
— У вас вообще очень много композиций — но, наверное, есть та, которая дороже всего, любимее?
— Получается так, что, когда я сочиняю песни и их записываю, то у меня — мурашки, восторг! А потом это со временем проходит… Я не могу сказать, что у меня есть любимая. Они у меня все любимые — в тот момент, когда я над ними работаю. А потом они все становятся одинаковыми… Любимая та, над которой сейчас работаешь, над которой сейчас горишь…
«Привык не обращать внимания»
— Как относитесь к тому, что иногда в интернете о вас пишут какие-то новости, которые не соответствуют действительности?
— Вы знаете, я просто не читаю. До меня, конечно, потом доходит, мне что-то рассказывают… Но специально читать — нет… Зачем мне портить себе настроение? Чаще всего — просто придумывают, берут с потолка. Или какие-то события неправильно интерпретируют… Бывает, конечно, так, что кто-то из друзей присылает ссылку, и ты волей не волей прочитаешь… Но с годами я уже просто привык не обращать внимания… Когда я был самым популярным гитаристом в России, меня постоянно вырезали из телевизионных передач. Думал: «Я же такой хороший, покажите меня — и я буду еще лучше!» Но меня не показывали… А сейчас мне это не надо совершенно — нет такой необходимости. Я отказываюсь от всех программ. Мне гораздо интереснее заниматься тем, чем я занимаюсь. Мне очень неуютно рассказывать о своей личной жизни миллионам людей. Одно дело — общаться по телефону, как сейчас с вами, а другое — перед огромной аудиторией… У меня не совсем была плавная личная жизнь, чтобы все это перетирать из одной программы в другую. Хочется, чтобы больше было разговоров о музыке, но интересует всех только моя личная жизнь…
— Вы сами ведете свою страницу в Инстаграм? Все рассказываете своим поклонникам? Или многое остается за кадром?
— Технически Инстаграмом занимается Катя. Но она каждый пост, каждую фотографию согласовывает со мной, просто так ничего не делает. Мы каждую среду проводим прямые эфиры, я играю на гитаре, что-то пою, развлекаю так своих поклонников, стараюсь поднять настроение. И все это довольно успешно проходит, отрицательных комментариев нет. Очень приятно работать, нет такого негатива… Начали вести программы в Ютубе, где разбираем мои песни, поклонникам очень интересно…
«Все дети – творческие люди»
— Не могу не задать этот вопрос. Раскройте тайну: вы действительно снова расписались с Екатериной? Будет ли свадьба?
— Сейчас все у нас хорошо — если ничего не изменится, значит, все состоится. Чтобы не сглазить — я бы не хотел на всю страну говорить, что вот у меня будет свадьба. Обычно, когда люди кричат об этом, потом ничего из этого не происходит… Поэтому я лучше промолчу на эту тему…
— Часто собираетесь семьей, вместе с детьми?
— На Новый год собираемся обязательно, и так просто тоже. Дети уже взрослые, у каждого — своя жизнь. Соня занимается музыкой, но у нее есть и другой бизнес. Марта — диджей очень талантливый. Она просто очень скромный человек, работает на радио. Она умеет описать музыку нереальными словами! Николь тоже занимается шоу-бизнесом — устраивает так называемые ивенты (публичные мероприятия. — Прим. авт.). Это не совсем музыка, но близко. Фактически все — творческие люди…
«Мама, я попал в беду»
— У вас много дуэтных композиций. Нет желания или планов записать еще? Может, повторить ваш песенный успех с Аллой Пугачевой?
— То, что мы сделали с Аллой Пугачевой, было очень сильно. На нас работало время, возраст, наши близкие отношения. Мы знали точно, что мы делаем, были уверены в этом. Я сочинял в женском роде «Надо же» и «Птица певчая» и другие от ее лица, потому что я ее очень хорошо чувствовал и знал. Поэтому был такой грандиозный успех у нашего дуэта. Сейчас это неактуально. Одна из моих часто применяемых пословиц звучит примерно так: «Не чини то, что работает». Мы можем испортить впечатление от того, что было. Сейчас уже не те мысли, не те чувства, что были раньше, нет такого ощущения мира. Жизнь же меняется…
— Увидела у вас в Инстаграм, как вы листаете альбом со старыми фотографиями. И там было один кадр и ваше воспоминание — о концерте для ликвидаторов аварии на Чернобыльской АЭС. Тяжело было выступать? Было тогда понимание всего происходящего там?
— Мы ничего не понимали. Мы поехали туда вместе с Аллой. Единственное, что я сделал тогда, чтобы не получить дозу: нашел свой старый концертный костюм, напялил на себя штаны, пиджак, кепку. И решил, что, когда поеду обратно, все сожгу. Концерт строился так: сначала работала Алла, потом работал я. Она учила меня так. Обычно же сначала выступает разогрев, а потом — звезды. А мы делали наоборот. Это давало мне больше стимула и ответственности, все проходило хорошо. Но вот на телевидении тот концерт показали не полностью. Я играл там часа два, а в эфире были только две мои песни. Алла выходила и даже подпевала мне «Мама, я попал в беду»… Год назад я посмотрел фильм «Чернобыль», и тогда только до конца осознал, в какой опасности мы находились. Потом я еще в 1988 году с «Динамиком» поехал в Чернобыль. Мы еще пошли к этому реактору. Помню, что купили видеокамеру и снимали, как дураки. Но, слава Богу, пронесло… Так что мы, честно говоря, не осознавали большой трагедии, которая там была. Да и до сих пор многие не знают, что произошло и сколько людей тогда погибло…
«Я не знал, что такое усталость»
— А место для экстрима в жизни музыканта Кузьмина есть? Вы так же гоняете на мотоцикле?
— В прошлом сезоне я перестал кататься, потому что понял, насколько мне дороги мои руки… А любовь к этому виду транспорта пошла от отца. Он умудрился купить немецкий трофейный «BMW» в 1946 году, когда война только закончилась. Отец все время менял мотоциклы — настолько их любил. Я помню, когда мне было восемь лет и мы из Белоруссии на мотоцикле «Иж» с коляской отправились в поездку. Трое детей сидело в коляске, мама — позади папы. У нас была палатка с собой, и мы несколько дней ехали в Крым — было такое путешествие… Отец был еще тот экстремальщик. Иногда он мне давал порулить. И я с тех пор заболел мотоциклами. У меня было их шесть, сейчас осталось три, но я не буду их продавать — вдруг еще захочется прокатиться… Я был беспредельщик в этом плане. Не знаю, как я жив остался… Был один момент: я увиливал от «КамАЗа», выехал на обочину, и меня так протрясло, что я сломал палец, растянул сухожилия на левой руке. У меня жутко все болело — я шесть лет играл с болью в руке!..
— Скучаете по мотоциклам?
— Нет, даже не скучаю. Я вспоминаю самые страшные моменты… Ну и гитару я люблю больше!
— А как любит отдыхать Владимир Кузьмин?
— С гитарой. Я не люблю жариться на солнце. И наездился уже. И в США уже 55 раз был. У меня была там и студия, и квартира. Я ездил с одним хард-диском, где были записаны мои песни, и паспортом. Меня останавливали на контроле и спрашивали: «Где ваши вещи?» А они мне не нужны были. Я записывал часть песен там, часть — здесь. Я был таким сильным и шустрым раньше, что сейчас удивляюсь, сколько у меня было энергии! Я не знал, что такое усталость. Бывало так, что репетируем, и музыканты говорят, что надо отдохнуть. А я удивлялся: «Мы же музыку играем — как от нее можно устать?!» Я не понимал этого. Сейчас стал спокойнее и не совершаю безумных поступков…
— Что, по-вашему, в жизни самое главное?
— Душевный покой…
Валерия Хващевская
