Пожалуй, все члены семьи нашей героини знакомы читателям. И мы поговорили про каждого, но начали, конечно же, с обсуждения творческого пути самой Анны. Не знаю, как вам, а мне очень интересно, как балерина стала драматической и киноактрисой. Итак, актриса театра и кино Анна Нахапетова.
«Не страдаю по балетному прошлому»
— Анна, вы танцевали гораздо дольше, чем играете в драматическом театре. Бывает желание станцевать, не произнося ни слова?
— 20 лет в Большом театре я молчала. А сейчас хочется говорить! (Улыбается.) Режиссеры, которые знают, что я танцую, часто хотят меня «поставить на пуанты». Но я стараюсь от этого «отползти». Да, балет — огромная часть моей жизни, но страданий по балетному прошлому нет. Я счастлива, что оно у меня было. Единственный человек, который переживает, если в драматических спектаклях я не танцую — это мой папа. Он обожает балет, видел все мои премьеры в Большом. И, как мне кажется, до сих пор не может смириться с моим уходом из балета. Это не значит, что ему не нравится то, что я сейчас делаю. Просто балет, и я в нем, всегда был для него на особом месте.
— Неужели никому не удавалось вас уговорить танцевать?
— Режиссеры всегда стараются меня уговорить и использовать то, что я умею двигаться. И мне это, конечно, по душе — пока речь не заходит о сложной хореографии. Два года назад меня пригласили на главную роль в постановку без единого слова. Это пластический спектакль о русской музе и супруге Сальвадора Дали — Галы. Я понимала, что мне будет не просто войти в спектакль и соответствовать своему прежнему уровню: для этого нужно все время быть в форме, заниматься в классе, тренироваться. А на тот момент прошло года три, как я вообще не вставала к балетному станку. У нас есть в театре тренинги, но они направлены на другое. И я сначала отказалась, но потом все-таки дала себя уговорить… И что вы думаете: в процессе репетиций втянулась, вошла во вкус и поняла, что пластические истории тоже интересны. С огромным удовольствием продолжаю играть этот спектакль.
— Не секрет, что жизнь балерин — сплошные ограничения и запреты…
— Да, мне с детства запрещали макароны и хлебобулочные изделия. С тех пор я и не люблю, например, белый хлеб. Булочки иногда могу себе позволить, а вот взять кусок белого хлеба, намазать маслом и положить сверху сыр….
— Привычка мешает?
— Работа держит в тонусе. Не могу себе позволить распуститься: в спектаклях надо легко двигаться, там есть поддержки, когда партнеры меня поднимают, и я комплексую, если не форме.
— Были сложности при переходе с одной сцены на другую?
— У меня это произошло не внезапно — шаг за шагом я осваивала новую профессию, от спектакля к спектаклю становилась грамотнее, училась у режиссеров, с которыми мне посчастливилось сотрудничать, у своих замечательных партнеров. И это огромная работа, прежде всего над собой… Да, это было непросто…
— Ваша мама, актриса, стала режиссером. Папа, актер, стал режиссером. Не задумывались ли и вы о режиссуре?
— Может быть когда-то потом я к этому приду. Но пока наслаждаюсь драматическим театром и счастлива, что он появился в моей жизни. Я могу выходить на сцену — для артиста это самое главное…
Прощание с Большим и балетом
— Сейчас у вас девять спектаклей в Театре Романа Виктюка. Наверно, не ошибусь, что столько только у Дмитрия Бозина, ведущего актера театра?
— Нет, у Димы, конечно, намного больше! Кстати, именно Дима, с которым мы в 2010 году играли в спектакле «Стеклянный зверинец», познакомил меня с Театром Виктюка, приглашая зрителем на свои спектакли. Каждый раз после просмотра я уходила под сильнейшим впечатлением и от постановки, и от артистов. Даже не могла представить, что буду с ними выходить на одну сцену. Мне казалось, я не имела права даже мечтать об этом. И тут вмешался случай: актриса, исполняющая роль балерины Марго Фонтейн в спектакле «Нездешний сад. Рудольф Нуреев», ушла в декрет, и Дима предложил ввести меня.
Я очень боялась показываться Роману Григорьевичу Виктюку. Несмотря на то, что Дима досконально меня подготовил и на тот момент у меня уже был довольно большой опыт работы в драматических спектаклях, я понимала, что перехожу на какой-то другой уровень. Но Виктюк похвалил, и я стала приглашенной артисткой его театра, но танцующей еще в Большом. После одного из спектаклей, приблизительно через год, Роман Григорьевич взял меня за руку и позвал на репетицию спектакля «Крылья из Пепла». И началась невероятная пора в моей жизни!
Позже Виктюк предложил перейти в труппу своего театра — и я в тот же день забрала документы из Большого! Рядом с Романом Григорьевичем я проработала пять лет — это очень мало, но это было настоящим творческим счастьем. В прошлом сезоне наш театр осиротел: каждый воспринял уход мастера как личную трагедию…
— Как можно пережить такую утрату?
— Только работая, только полностью отдаваясь тому, что он и мы любили больше всего на свете. И мы работали! В январе уже выпустили премьеру «Орфей» режиссера Сергея Захарина. А в июне наш новый художественный руководитель Денис Азаров поставил спектакль «Пир» о Хармсе и об ОБЭРИУтах (ОБЭРИУ́ — Объединение Реального Искусства — группа писателей и деятелей культуры, существовавшая в конце 1920-х — начале 1930-х годов в Ленинграде. ОБЭРИУты декларировали отказ от традиционных форм искусства, необходимость обновления методов изображения действительности, культивировали гротеск, алогизм, поэтику абсурда. — Прим. автора). Театр продолжает жить, и это важно. Нам повезло с новым художественным руководителем, который пришел не разрушать, а преумножать и развивать.
«Безумно благодарна маме, что попала в проект»
— Помимо театра, вы еще и снимаетесь. Какой фильм вам больше всего запомнился?
— «Одна война». Этот фильм занимает особое место в моем сердце и в моей душе. Эта история не может никого оставить равнодушным. Работая над фильмом, мы были полностью погружены в историю, в те времена, в те события, в нем нет ни грамма фальши. Создавая картину, мы понимали, что делаем что-то настоящее и большое.
— А мне очень нравится фильм «Две женщины», который сняла Вера Глаголева.
— Согласна. Это классика, это Тургенев (фильм снят по пьесе И. С. Тургенева «Месяц в деревне». — Прим. автора). Очень пронзительная и красивая история, сделанная с огромной любовью к автору. Я там снималась в эпизодической роли. Играла служанку: руки с чашкой и платьишко серое — это мое! Но дело не в самой роли, и даже не важно, была я в кадре или нет. Самое главное, что сейчас понимаешь: это был наш лучший, совместный месяц в деревне.
На сьемку приезжала и Маша (средняя сестра Анны. — Прим. авт.), она привозила своих собак — борзых, они тоже есть в картине. Мы жили вместе с мамой и помогали ей во всех бытовых мелочах, чтобы она спокойно могла работать. А еще мне посчастливилось наблюдать, как работает Рэйф Файнс (британский актер, исполнитель роли Ракитина. — Прим. авт.). Лучшая школа актерского мастерства — смотреть, как он ответственно и с любовью подходит к работе! У него был с собой чемодан русских книг, он погрузился полностью в ту эпоху.
Человек, не знающий русского языка, за четыре месяца выучил весь текст наизусть — не просто вызубрил, он понимал, о чем говорит, и старался говорить с нами вне кадра тоже на русском! Каждый вечер Рейф приходил к нам на ужин, и мы с Машей готовили что-то новенькое, пытаясь его удивить. Потом были шашки, шахматы и обязательно — смех…
Мама
— В этом году исполнилось четыре года со дня уходы Веры Витальевны…
— Мама всегда мне и сестрам говорила: придет время, и вы поймете, как важно, что вы есть друг у друга. Наверное, всю полноту этих слов мы поняли, когда она ушла. Несколько месяцев подряд каждый вечер мы собирались и просматривали фильмы, передачи, интервью с ее участием. Многие люди нам присылали видео, которые мы раньше не видели. Нас это спасало. Мы были единым целым — мы и сейчас неразделимы, и, действительно, в самые тяжелые моменты жизни понимаешь, как важно, что ты не один…
— Читала, что она вас постоянно «контролировала».
— Да, мама нам звонила по нескольку раз в день и всегда знала, где кто из нас находится. Но это никого не напрягало. Наоборот, мы не можем представить, как может быть по-другому, и, наверное, поэтому не бывает дня, чтобы мы с сестрами не созвонились. Есть вещи, которые она нам привила, и они остались. Мы без нее, но все равно как будто с ней.
— Я смотрела фильм «Сжигая за собой мосты», и мне показалось, что ваш голос очень похож на мамин…
— Наверное, но это точно не специально. Мы все очень близки, и гены у нас одни, так что вполне естественно, что мы похожи и голосом, и характером, и привычками…
— Читала, когда Настя (младшая сестра, Анастасия Шубская-Овечкина) стала общаться с Александром Овечкиным, мама увлеклась хоккеем и прекрасно в нем разбиралась…
— Это чистая правда! Мама с Кириллом (Кирилл Шубский — второй муж Веры Глаголевой. — Прим. авт.) вставали в три часа ночи и смотрели все битвы.
— А вы разбираетесь в хоккее?
— К сожалению, нет. Стараюсь смотреть знаковые Сашины матчи, но кроме «гол» и «пас» ничего не понимаю. Здесь я совсем отстала от своей семьи! (Улыбается.) Сестры хоккеем живут, болеют, разбираются — и не только Настя. У Маши, например, все так увлеклись хоккеем, что сами стали играть. Младший сын Мирон занимается профессионально, старший Кирюша играет для души. У Насти, понятно, у детей спортивные гены: Сережа в свои три года про хоккей знает больше, чем я, и практически не выпускает клюшку из рук, а недавно уже встал на лед и делает невероятные успехи!
— А вы бывали на арене, когда бой ведет ледовая дружина?
— Да! На ледовой арене такая мощная энергетика! Оторваться невозможно! Думаю, что если бы я жила ближе к стадиону, где играет Саша, и чаще бы ходила — заразилась бы точно, как все! А вот по телевизору в три утра… не-е-е… (Смеется.)
«Ты же меня никогда не хвалишь!»
— Известный факт из вашего с сестрами детства, что мама вас любила, но не восхищалась и не хвалила. Вашей дочке Полине достается похвала?
— К сожалению, как меня воспитывали, так же и я ее…Полине порой бывает обидно, она прямо так и говорит: «Ты ж меня никогда не хвалишь!» А для меня странно хвалить. Даже если она все делает хорошо — я всегда найду, к чему можно придраться. И это, наверно, неправильно, и я это понимаю, но ничего с собой не могу поделать… Может, поэтому вся моя жизнь и связана с театром: и актерская профессия, и балетная — это выход на сцену в том числе и для того, чтобы на тебя обратили внимание, похвалили…
— Сейчас Полине почти 15. В детстве она говорила, что хочет стать балериной, но мама не разрешает. Разрешили?
— Полина очень хорошо танцует современные танцы, занимается в «Тодесе», ходит в киношколу, снимается в кино, озвучивает мультики, фильмы, компьютерные игры. А вот балетом она не занимается — и сама, как мне кажется, рада этому.
— Почему?
— Потому что у нее больше свободного времени, чем у девочек, которые учатся в училище.
Семья на первом месте
— Как вы любите отдыхать?
— Люблю путешествовать. И хорошо бы в нашу любимую Италию… Надеемся, скоро это станет возможно. И хорошо бы все вместе… Потому что мы обожаем это, и наши дети не представляют отдыха друг без друга. Мальчишки все время дерутся: с кем Полина рядом сядет, с кем рядом пойдет, и Поля чувствует себя королевой, имея четырех братьев! Это прекрасно, что они так близки, и мы радуемся вместе с ними. А вообще у нас традиция — путешествовать вместе. И появилась она давно.
— Когда?
— При маме. 31 января, на ее день рождения, мы всегда уезжали вместе в разные места и страны. Кирилл всегда придумывал что-то особенное: например, полететь в Африку, в сафари-парк к диким животным. Кирилл и сейчас все так организует, чтобы мы выехали вместе — пусть ненадолго, но зато побудем рядом друг с другом. Кирилл — наш объединяющий центр. Во многом и благодаря ему семья у нас всегда на первом месте!
Светлана Марголис, фото из личного архива Анны Нахапетовой и архива Театра Романа Виктюка
(ИА «Столица»)
