Она играла в спектаклях с Олегом Табаковым, снималась с Людмилой Чурсиной и живой медведицей, которая оставила ей отметину на всю оставшуюся жизнь, а с будущим мужем Юлия познакомилась на съемках сериала «Журов». С сыном-подростком сумела сохранить доверительные отношения – возможно, не последнюю роль в этом сыграло то, что параллельно со школой-студией МХАТ она училась в Курске на факультете психологии, а после а после в Академии госслужбы защитила кандидатскую диссертацию.
А недавно дебютировала как кинорежиссер. Обо всем этом мы и поговорили с актрисой, в творческом багаже которой – более 80 киноролей, в том числе в таких рейтинговых кинопроектах, как «Город невест», «Тест на беременность», «Метод Фрейда», «Тайна Лилит» и многих других.
На чистую воду вывел… Фрейд
— Юлия, есть один факт в вашей биографии, который поразил меня больше всего: зачем надо было писать кандидатскую?
— Мне в жизни везёт на уникальных людей. Сразу после школы я поступила в Курский университет на психологический факультет, а через год перевелась на заочное и поступила в школу-студию МХАТ. Там у нас преподавал профессор философии и культурологии Сергей Михайлович Найденкин.
На каком-то занятии я делала доклад по Фрейду — и «спалилась», легко апеллируя психологическими терминами. После занятия профессор спросил, откуда у меня такие специфические знания. Пришлось сознаться, что получаю второе образование. С этого момента он стал моим союзником и разрешал проводить на семинарах тестирования, которые пригодились для диплома в Курске. У меня тема была «Специфика развития психологии театрального вуза», и на меня смотрели, как на пришельца с Луны. Ведь и там не знали, где я ещё учусь!
— Конспиратор вы!
— А то! И вот я закончила оба института, и Сергей Михайлович, с которым мы продолжали общаться, говорит: «Юля, а вы понимаете, что у вас есть шанс стать единственной актрисой — кандидатом психологических наук, и единственным кандидатом психологических наук — актрисой?» И родители меня поддержали. Уже нельзя было никого подвести! Кстати, в Академии госслужбы в Москве, где я защищалась, на меня тоже странно смотрели…
Трудолюбие с детства
— Немного хронологии с 2005-го по 2009 год. Вы закончили школу-студию МХАТ и университет, начали работать в МХТ имени Чехова, написали диссертацию, снялись в пяти картинах, на съёмках сериала «Журов» познакомились с мужем и родили ребенка. Как всё успели?
— Не знаю! (Смеётся.) Как-то так получилось — ведь когда человек в процессе, он не задумывается, а просто делает. Меня с детства приучили работать. И, как говорили мама с бабушкой, смена деятельности — это уже отдых. Мне повезло: у меня такая профессия, что приходится постоянно менять род деятельности. Да и когда работа нравится — что ж не поработать? Это счастье!
Премия за разведчицу
— Юлия, я знаю, что у вас есть и ещё одно нетипичное для актрисы звание: вы лауреат премии Службы внешней разведки России за роль Зои Ивановны Воскресенской-Рыбкиной.
— «Две жизни полковника Рыбкиной» — очень значимый для меня проект. Я до сих пор общаюсь с ветеранами СВР — участниками войны, разведчиками, вершившими историю. Мне очень важно, что и сын познакомился с ними, читал им стихи на 9 Мая. Надеюсь, он сохранит это в себе. Так же, как и я — всегда буду приходить в МХТ и вспоминать, что десять лет играла на одной сцене с Олегом Павловичем Табаковым…
— И вам довелось в этом же проекте играть одну роль с Людмилой Алексеевной Чурсиной…
— Поверьте, когда с тобой рядом — эпоха, это страшно! И мало того, что вы с ней в одной гримерке, так она ещё у тебя и совета спрашивает: «Юлечка, ну расскажите же мне — я буду вас играть в старости — как ходили, как смотрели, как ручки держали?» Людмила Алексеевна — настоящая женщина! И актриса она бесконечно великая, талантливая, великолепная!
Проба на режиссёра
— В вашей биографии — много встреч с выдающимися людьми, в фильмографии — больше 80 проектов, а недавно добавилась и режиссёрская работа…
— Да, мне доверили снять сериал «Внучка» для телеканала «Домашний».
— Про что это кино?
— История про семью и непростые отношения внутри её и про то, как люди, которые тебе не родные по крови, становятся гораздо ближе родственников.
— А помните свой первый режиссёрский съёмочный день?
— Такое не забудешь! Начали съёмки в середине апреля, в этом году. А до этого — почти три недели подготовки: выбор объектов, кастинги, примерка костюмов, раздача заданий – реквизиторам, постановщикам и актерам. К первому дню я была готова на 100 процентов, даже на 150 — вплоть до выстроенных кадров и поворотов головы. Прописывала все мелочи: в конце сцены героиня закрывает лицо руками, следующую сцену начинаем — она лицо открывает…
— Страшно было?
— Очень! Но раз уж бросилась в водоворот, отступать было некуда. И слава Богу, меня курировали и продюсеры, и вся съёмочная группа, и директорская. Я безумно благодарна оператору-постановщику Виктору Алексеевичу Гончару – он был всегда рядом. И был Владимир Александрович Стержаков, исполнитель главной роли. Мы с ним десять лет дружим, играем спектакли. Мне даже долго объяснять ничего не пришлось — просто сказала, что вы и есть совесть всей истории, через вас мы будем ее рассказывать.
— А как выключить актрису в самой себе?
— Актриса Юлия Галкина мне очень помогала! Бывали сцены, которые Юля-режиссёр не могла построить технически, но актриса всегда точно понимала расположение камер и актеров! (Смеётся.) И если я не могла что-то объяснить — выходила и говорила: «Извините, унижаю вас режиссёрским показом!» (Смеётся.)
— Можете сказать с точки зрения психологии, что отличает режиссёра от актёра?
— Режиссёр — он по жизни манипулятор: надо кого-то спровоцировать, на кого-то надавить… С этой точки зрения я не режиссёр: люблю с людьми дружить и предлагаю «на берегу» обо всем договориться. Главное, к чему я призывала, — получать удовольствие…
С медведицей на поводке
— Ваш муж Илья Макаров – режиссёр. Вы снимаетесь в его проектах?
— За 13 лет — в трёх, на одном из которых мы и познакомились.
— А что так мало?
— Мы адекватно относимся к себе и своей профессии. Если я попадаю типажно — то и хорошо, а если нет — зачем мучиться? Плюс в нашей индустрии есть понятие «актёрский ансамбль»: люди должны друг другу подходить.
— Наверно, проект «Журов», который вас познакомил, — самый запомнившийся?
— Его значимость нельзя отрицать. Но любой новый сценарий, съёмки – это всегда приключение, всегда новые люди и пристройка к ним, и это само по себе интересно…
— Неужели ни один проект не можете выделить?
— Недавно вышел проект «Смертельный номер». Моя героиня Вера — дрессировщица тигров и медведей. В одной сцене мне надо было выйти из-за занавеса с медведицей на коротком поводке. Мы с медведем были знакомы, обнимались, кормила я её с руки виноградом. Репетировали в полной тишине, что важно. И вот – команда: «Мотор!», камеры готовы снять с одного дубля, рядом дрессировщик, в зале 150 человек массовки, мы с медведем готовы. И… какой-то умный человек даёт барабанную дробь! Медведица пугается, дергается в мою сторону, задевает лапой. Открывается занавес, и перед изумленной публикой — картина: я вцепилась в поводок медведицы, а у меня из руки хлещет кровь…
— Так надо было бросать и бежать!
— Категорически нельзя! Меня предупредили, что, если она почувствует слабину — будет плохо. Потом была скорая, зашивали руку, успокаивали и меня, и медведицу. Не знаю, что уж они говорили медведице, а я часа два ходила-бродила… Тем временем костюмеры удлиняли перчатками, чтобы прикрыть бинты. Но эпизод мы в итоге досняли. А на руке остался шрам на память… (Улыбается.)
Погружение в историю
— Юлия, образ какой эпохи вам ближе?
— Я в принципе за любые предложения, даже если роль маленькая. Понять, как тогда ходили, сидели, как говорили, как думали, как себя воспринимали в контексте исторических событий – это все страшно интересно! В сериале «Господа-товарищи» я играла Мурку — это начало 20-х годов прошлого века. Проект «Шулер» — начало 80-х — вроде близко, но другая эпоха. А уж XIX век — мне кажется, это такое удовольствие для девочек: примерить платья с корсетами, шляпки, разные прически…
— Ваши родители-историки наверняка дают советы…
— Только если на мой вопрос не может ответить ни режиссёр, ни драматург — тогда иду к маме с папой. А об истории они могут рассказывать часами! Причём по любой теме. Мама сейчас, например, занимается историей налоговой системы. Они и Мишу (сын, 12 лет. – Прим. авт.) увлекли историей. Недавно ленту времени рисовали, чтобы он мог понимать последовательность и взаимосвязь событий. Он философствует, рассуждает — я в его возрасте меньше соображала. Миша сравнивает, анализирует и размышляет по-другому. Я даже удивляюсь: неужели это мой сын?!
Сын в роли друга
— 12 лет — переход в подростковый возраст…
— Самое главное сейчас — не упустить. У нас есть своя традиция «банных переговоров» — это когда вечером после купания мы рассказываем, что произошло за день, за неделю, о своих переживаниях, кто с кем дружит, кто с кем не дружит, как в школе, как учителя, куда пойти, что делать, чего не делать, как попробовал курить — и не понравилось…
— Ого! Это высокая степень доверия, когда про курение.
— Я думаю, в XXI веке они всё попробуют гораздо раньше нас. Нужно спокойнее относиться и рассказать вовремя, что хорошо и что плохо, и что свобода — это еще и ответственность.
— Наверное, помимо разговоров, вы и еще что-то совместно делаете?
— Конечно! И учим друг друга. Вот Миша поставил меня на коньки. Он в четыре года научился, а я вслед за ним — в 30!
— О, так вам дорога в ледовое шоу!
— Если позовут в танцевальное – пойду. Я хоть и встала на коньки, но не полюбила. Мне больше на лыжах по лесу нравится. Вот, кстати, на горных бы поучилась…
— У вашего мужа от первого брака есть дочь, вам удалось с ней подружиться?
— Конечно. Старшие должны искать подход к младшим. Мне нужно было стать ей другом, а прежде всего — дать понять, что от меня нет никакой агрессии в ее сторону и никакой агрессии к ее папе. Мы с Лизой начали с простого: выбрали с ней платье на выпускной. А сейчас можем говорить буквально обо всём на свете. Даже над папой прикалываться!
Светлана Марголис, фото пресс-служб телеканалов «Россия» и «Домашний» и из личного архива Юлии Галкиной
(ИА «Столица»)
