Режиссёр, а не дипломат
Тимофей Кулябин, решив в 13-летнем возрасте стать театральным режиссёром, уже в 16 поступил в ГИТИС. До этого родители прочили ему карьеру дипломата. На сегодня в портфолио 32-летнего режиссёра более двух десятков поставленных им драматических и оперных спектаклей, а в его «красном уголке» сияют около 15 наград, врученных ему на престижных театральных конкурсах и фестивалях. При этом Кулябин-младший (его отец Александр Кулябин — директор театра «Красный факел») старается распределить свои силы:
«Я не ставлю более одного спектакля в год. У меня как-то было три премьеры за один театральный сезон. Это очень тяжело».
В грядущем, 98-м театральном сезоне «Красного факела» новосибирцы не увидят в родном театре премьеры Кулябина. Но зато его новый спектакль в марте 2018-го посмотрят зрители Мюнхена:
«Для меня Мюнхен — красивый, но мрачный город. И когда мне в Мюнхенском театре дали возможность выбрать пьесу для постановки, я предложил им «Колымские рассказы» Варлама Шаламова (о тяжёлой жизни заключённых в ГУЛАГе, их тюремном быте. — Ред.). Для меня Мюнхен — город, где родилась нацистская партия. Это город Гитлера. Неподалеку от Мюнхена, в Дахау, был организован первый концентрационный лагерь в фашистской Германии. И когда уже начался холокост, Дахау оставался центром всех административных лагерей. Хотя он не был лагерем смерти, там не сжигали».
Но, даже ставя спектакль, Кулябин не готов уйти в эту тему полностью:
«Туда невозможно погрузиться. Это невозможно прожить. Я максимально дистанцируюсь от этих людей. Я не могу понять, как это было. Я могу только прочитать текст Шаламова на очень большой дистанции. Поэтому там будет приём с текстом — артисты не будут его произносить».
Согласно сюжету спектакля, действие будет проходить в большом холодильном контейнере, «в котором мясо возят». В нем будут находиться пять немолодых актрис:
«Они будут совершать физические и психологические действия. Их будет снимать одна видеокамера и будет звучать текст Шаламова. Зритель будет смотреть на контейнер и на экран. Это мой первый драматический спектакль на иностранном языке — на немецком, которого я не знаю».
Истории, перенесенные в 21-й век
Тимофей Кулябин рассказал, что всегда переносит в наше время или в псевдосовременность сюжеты своих спектаклей.
«Я не терплю фальшь на сцене. А современность я знаю, я в ней живу. Мне сложно делать спектакль из XIX века, оставаясь в той эпохе. Тогда был другой ритм жизни, другие средства связи, другие взгляды. Даже если я начитаюсь книжек, у меня будет только представление того, как там было, но не понимание. Поэтому, берясь за работу с классическими произведениями, вначале я пытаюсь понять, как этот сюжет выглядит сегодня».
Кулябин рассказал, что не считает себя бунтарем. Этот ярлык на него навешивают после скандала с оперой «Тангейзер»:
«Провокациями в театре я не занимаюсь. Хотя это очень хороший жанр. Настоящую провокацию сделать очень сложно, её сразу нельзя определить. А если это не вызывает никаких эмоций, кроме недоумения, то это не провокация. Меня не интересует театр как арена политического или социального высказывания. Может, через какое-то время мне это станет интересно».
Сейчас, поделился со зрителями Кулябин, его увлекает психологический театр.
«Раньше мне казалось, что это что-то из прошлого. Актуален символический и метафорический театр. Но так увлекся, работая над «Тремя сестрами» (спектакль поставлен на языке жестов), что до сих пор продолжаю развивать темы спектаклей в этом направлении».
Грядущая премьера Кулябина по пьесе Максима Горького «Дети солнца» (новосибирцы её увидят в сентябре 2018 года) вся построена исключительно на мотивациях, психологических связях, поведении людей:
«Мы в два раза сокращаем эту пьесу. Из неё убирается весь социальный пласт».
Когда начинаются оскорбления — репетиции конец
Тимофея Кулябина в работе может вывести из себя только нарушение артистами этической нормы:
«Если один актёр начнет обзывать другого, тогда я сразу все закончу. Остальное я могу терпеть. Но считаю, что режиссёр и актёры не должны стоять на месте. Им нужно не бояться пробовать новое, стараться делать то, что ещё не умеют. Человек, чтобы быть интересным, не должен повторяться».
В режиссёрской копилке Тимофея Кулябина уже четыре поставленных им оперы («Князь Игорь» и «Тангейзер» — в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета, «Дон Паскуале» — в столичном Большом театре, Rigoletto — в Opernhaus Wuppertal в Германии). В 2019 году в Большом театре будет представлена в его постановке опера Даргомыжского «Русалка». Также на ближайшие годы намечена премьера в постановке Кулябина в Драматическом театре Цюриха:
«Сейчас мне интереснее опера. Может, через три года я захочу поставить балет. В драматическом театре мне ставить проще. Всегда можно сократить сцену, отрезать текст или добавить свой. Тебе принадлежит пространство и время. В опере ты связан музыкой. Там даже прописаны эмоции в нотном ряде. Но после «Тангейзера» я понял, что могу трактовать либретто по-своему. Например, в классическом либретто Вагнера Елизавета — возлюбленная Тангейзера, а у меня она становится его матерью. Представляете: или предать возлюбленную, или предать мать?! Это уже другая драматическая ситуация».
Кулябин готов поставить все произведения Вагнера:
«Я очень люблю оперы этого композитора Я бы поставил Вагнера много. Спустя время я понял, что в поставленном мною «Тангейзере» совершил несколько ошибок, и в нескольких важных сценах мне хочется докрутить-довертеть. Мне кажется, «Тангейзер» очень интересен, чтобы его смотрели. Но в России ни один театр не предложит мне поставить на его сцене мой «Тангейзер». Все боятся повторения ситуации. Борис Мездрич — один из ведущих театральных менеджеров страны — после «Тангейзера» стал безработным. Цена его принципиальности — его законченная карьера. Поэтому ни один директор российской оперы не рискнёт».
Зрители, пришедшие на встречу с Кулябиным, были поражены, какие сроки дают приглашённым режиссерам для подготовки спектаклей. Оперу нужно успеть поставить за шесть недель, драматический спектакль — за восемь-девять недель.
«Только в «Красном факеле» у меня есть возможность пробовать, ошибаться, экспериментировать, фантазировать, полгода репетировать, но пока спектакль не выпускать. Для меня самые значимые мои работы — «Онегин», «Тангейзер» и «Три сестры». Но «Онегина» я ставил хрестоматийно, как меня учили. А мне хочется ставить так, как я чувствую, а не как положено».
Только бы Серебренникову не сломаться
В «Красном факеле» сейчас готовят письмо в поддержку худрука «Гоголь-центра» Кирилла Серебренникова, находящегося под домашним арестом по обвинению в мошенничестве. За Кирилла Серебренникова выступают известные театральные деятели и общественники во многих российских городах.
«Я несколько раз пытался позвонить Кириллу, но у него отключен телефон. Когда был скандал с «Тангейзером», я долго не понимал, что происходит, пребывал в полном абсурде, он меня поддержал. Но его ситуацию с моей не сравнить. Человека забирают ночью со съёмочной площадки, везут в «воронке», сажают в камеру, потом в клетку по обвинению, на которое очень мало обоснований. Если изучить историю дела, там стоят процессуальные нарушения. И этот режиссер только что (в первой декаде августа. — Ред.) получил престижную театральную премию «Европа — новая театральная реальность». (Её вручение Серебренникову должно состояться в Риме с 12 по 17 декабря. — Ред.)».
Серебренников — второй российский режиссёр, получивший премию Европы, подчеркнул Кулябин. У него большое количество наград. Он очень важная фигура для русского театрального процесса, а теперь уже становится и для европейского. Серебренников стал востребованным. Начал успешно работать в Германии.
«А на европейские театральные рынки просто так не залезть — я это знаю. И когда с ним такое происходит, это чудовищно, это стыдно, это очень плохая ситуация. Я представляю, во что это может вылиться, потому что обвинения фабрикуются очень серьёзные. Сейчас могут рухнуть все его планы, его могут снять с постановки спектаклей. Это тяжело морально. Очень легко сломаться. Главное, чтобы с Кириллом этого не произошло».
Если художника сломают или не дадут ему реализовываться, это будет большая трагедия, отметил Кулябин:
«Хотя в истории нашей страны такое было многократно — в другие годы. Мне ситуация с Кириллом напоминает 1937 и 1939 годы. Тогда власть расстреливала, уничтожала режиссёров, художников, поэтов. Этот опыт нашей страны не отрефлексирован до сих пор. Никто не знает причину, почему это происходит с Кириллом. На самом деле, она может быть банальной. Возможно, это даже личная месть. Я не верю в обвинения, которые ему приписывают. Мы в «Красном факеле» готовим письмо в поддержку Кирилла Серебренникова. Скоро его опубликуем».
Эльвира Корченко
Фото автора
