— пишет на своей странице в Facebook новосибирская журналистка Дарья Януш. Основываясь на личном опыте, она рассказывает, как лечат рак в Новосибирске.
Недавно губернатор Новосибирской области Андрей Травников заявил о том, что принял решение остановить разработку проектно-сметной документации для строительства регионального онкологического центра. —
В ГКБ №1 не было свободных мест, чтоб взять меня на биопсию, пришлось ложиться в областной. Обычно при лимфомах лимфоузлы лезут наружу, и биопсию берут под местным наркозом, но мои нагло опухали внутрь, а я покрывалась отёками. Лимфоузлы сидели так глубоко, что заведующий еле мог их прощупать. Он боялся, что надключичный лимфоузел будет непригоден для постановки диагноза, и придётся резать до средостения. А это ни много ни мало полностью останавливать работу одного лёгкого, чтобы просто поставить диагноз.
С результатами биопсии меня ждали в поликлиники при ГКБ №2, но отправлять вот так сразу на химию гематологу страшно — нужно ехать в мед ко второму патологоморфологу, чтоб он исключил возможную ошибку.
После вновь на Дзержинку. Отделение онкогематологии в Новосибирске крошечное. Одна из пациенток сказала, что это бывший роддом при заводе Чкалова, где рожали сотрудницы. Здесь маленькие палаты, коридор настолько узкий, что если в одной из палат хотя бы наполовину приоткрыть дверь, каталка не проедет. Но там свежий ремонт, пластиковые окна, против Пархоменко почти люкс.
Через третий этаж гематология соединяется со всей ГКБ №2. Там в большой больнице на 3 этаже как раз терапевтическое отделение, где лежат люди с пневмониями и прочими воспалительными заболеваниями. И частенько больные или посетители случайно забредают через переход в гематологию, где онкобольные на химии без иммунитета. Знаете отчего чаще всего умирают люди во время химии? Не от самого рака. А от соплей и больного горла. Организм не сопротивляется простейшей простуде. И она стремительно перерастает в сильнейшую пневмонию.
Ещё люди на химии умирают от проблем с сердцем. После 3 курса у меня уже дома давление упало так, что верхнее было чуть выше 40. Одна дома в какой-то нирване интуитивно, а главное плавно смогла его поднять, ведь резкий скачок грозил инсультом.
Так вот, когда подобное с пациентом происходит в гематологии, его везут в основной корпус ГКБ №2 в реанимацию и к кардиологам. Только лифта в отделении гематологии нет. Если человеку стало плохо на 1 или 2 этаже, то медперсонал на руках несёт до 3, а только потом катит в кардиологию.
Чтоб накормить пациентов, буфетчица тащит кастрюли и вёдра по лестницам сама. Столовая в главном корпусе, докатил до отделения, а потом три этажа с обедом почти на 60 человек. Потому что нет лифта.
А ещё медсёстрам убрали доплату за вредность — раньше им доплачивали за работу с цитостатиками. Они ежедневно дышат и соприкасаются с химиотерапией за зарплату в 18 тысяч рублей.
Чтобы отслеживать реакцию опухолей на препараты, нужно регулярно делать томографии. Томограф в ГКБ №2 один на все отделения. Стоит прямо на приёмнике, куда привозят всех больных с разных районов. Мимо кабинета проходит череда прибывших больных, в том числе и заразных — самое то для человека без иммунитета, который ждёт своей очереди на КТ.
После 4 курса химии томограф сломался. Через поликлинику получила направление в НИИТО. Без мата не могу вспомнить, насколько хреново мне описали органы. Эти врачи специалисты по костям и должны описывать их, но больного могут направлять только туда, потому что контракт.
После 6 курсов химии нужно было срочно ПЭТ-КТ. Ближайшее в Красноярске. Звонишь туда, оставляешь заявку и ждёшь, когда тебе назначат дату. Ты не можешь взять билеты заранее, ты просто ждёшь, когда тебе перезвонят. После звонка через 3—5 дней ты должен быть там. Моя поездка совпала с концом летних каникул, и все места были раскуплены — поезда шли с Анапы и Адлера битком набитые школьниками. Брать верхнюю боковушку — вообще не вариант. У меня не гнулось колено, постоянно кружилась голова, я теряла мышечную массу. На самолёт и дорого, и тоже билетов нет. Добиралась через Кемерово на автобусах.
Лучевая терапия для горожан в ГКБ №1 на Залесского. В корпусе, где принимают радиологи и онкологи, вроде бы всё прилично — чисто и даже ремонт вполне свеж. Но потом ты идёшь в корпус, где стоят сами установки... и это кошмар. Холодно, грязно. сквозняки, старая техника. Если одна из установок ломалась, то на остальных ожидание в очереди на свои 5 минут лучей затягивалось на час.
И вот после этого всего вы мне можете заявить в лицо «достаточно большая сеть лечебных клинических учреждений — как государственных, так и частных — на территории региона уже сложилась»?
