— И все три на левом берегу, — уточняет наш собеседник, владелец и продавец музыкального магазина на ул. Гоголя Николай Гмитрон. — Тем самым я не собираюсь подчеркивать разницу в эмоционально-интеллектуальном развитии между двумя группами новосибирцев, разделенных Обью, просто так случилось. Правда еще есть магазины, например, книжные, где тоже выставлены пластинки, но это скорее уже попутный бизнес.
— На наших глазах музыкальный рынок претерпел несколько кардинальных изменений…
— В начале семидесятых годов на новосибирской барахолке стали появляться так называемые фирменные диски с рок-музыкой. Я специально не уточняю, что это был зарубежный рок, потому что в СССР тогда рока принципиально не существовало. Диск стоил от 50 до 100 рублей, чтобы было соотносимо с тогдашней зарплатой. Но для советских подростов это была принципиально иная культура, и нужно было копить деньги, отказывая себе в школьных обедах. В моей собственности обыкновенно находилось три-четыре диска, с которых делались магнитные копии. Первая копия считалась близкой к идеалу. Важно было услышать, как игла ставится на диск и раздается характерное потрескивание. Допускалась и вторая копия — с пленки на пленку.
— Помнится, за запись с диска взимался гонорар, рубля три.
— Более того возникали частные студии, где проигрывание диска копировалось сразу на несколько последовательно подключенных магнитофонов, потом копии продавались. Но в нашем кругу брать за это деньги считалось дурным тоном. После того, как копии были сделаны, диски обычно обменивались, иногда с небольшой доплатой. Таким образом генерировалось новое поколение слушателей и фарцовщиков. Случались милицейские облавы, гонялись не столько за чуждой буржуазной культурой, сколько за продавцами. За спекуляцию полагался реальный срок. Я знаю людей, которые отсидели.
Возник определенный спрос на так называемую «Музыку демократов», то есть на исполнителей из стран дружественного социалистического лагеря, которую официальные советские торговые сети почему-то тоже игнорировали. В ходу были Чеслав Неман, Локомотив, Омега, Пудис.
В восемьдесят-пятом году стали появляться экзотические СD по цене триста-четыреста рублей. Это были тем более необъяснимые цены, что у основной массы потребителей элементарно отсутствовала воспроизводящая аппаратура. Продал 3-4 диска — и можно подержанный «Запорожец» купить.
В 1990-м году бердский завод «Вега» анонсировал выпуск CD-проигрывателя и объявил возможность записи в очередь, один мой знакомый записался под номером 800. Так или иначе, к 92-му году уже возник баланс: и аппаратуры хватало, и диски подешевели. Этот период называют временем смерти винила. Он же явился концом фарцы: в магазинах разрешили торговать буржуазными ценностями легально. Одновременно в процесс поглощения музыкальной культуры включились новые армии покупателей CD. То, что раньше считалось проверенной кастой знатоков зарубежного рока, стало превращаться в огромный невообразимый салат дилетантов: им нравились совершенно другие темы.
— Вернемся в настоящее. Разве возможности интернета не убили торговлю музыкой с прилавков?
— Прежде всего, они убили производителей пиратских CD-дисков, торговля которыми во времена дикого капитализма в России, составляла, по моим оценкам, более 90 процентов от общего количества. Да, в результате наступления интернета прилавки понесла существенные потери, но осталась замечательная часть потребителей, которые относится к музыке с гораздо большим трепетом, чем обычные граждане.
Например, тот же винил. Как сказал американский классик, слухи о смерти оказались сильно преувеличенными. Возродился некий конгломерат фанатов, которые утверждали и утверждают, что звучание аналоговых пластинок более живое и интересное, чем мы можем обнаружить «в цифре». Уж, мы не говорим про интернет, где, по сути, транслируется лишь тень музыки. Но эта тень, увы, устраивает невзыскательных пользователей.
Да большое количество любителей способно слушать музыку через компьютер, лишь бы услышать ритм и мелодию, хоть в компьютере, хоть в телевизоре, хоть по радио, хоть в автомобиле. Вот появилось увлечение — соревнования по автозвуку, где важней всего децибелы. И в целом затея довольно странная — слушать музыку, когда внимание отвлекают дорожные ситуации.
Нет, если речь идет не о живом звуке, наслаждение музыкой требует более тонкого подхода, это, если хотите, ритуал. В конце концов срабатывает эффект коллекционера: у меня есть то, что нет ни у кого. Разумеется, речь идет опять таки о фирменных дисках. Я видел на аукционе фирменный сингл 1957 года за 4000 евро. Речь даже не об исполнителе. То, что издавали 50 лет назад — уже раритет, особенно, если речь идет об ограниченных тиражах.
И еще несколько слов про интернет. Разве вы не чувствуете, как быстро меняется ситуация в этом сегменте? Становится все больше музыки, которую скачать бесплатно уже невозможно. Предположу, что очень-очень скоро бесплатная музыка в интернете исчезнет вовсе.
— В вашем магазине каков рекорд цены на пластинки?
— Прижизненное издание Владимира Высоцкого за 18 700 рублей.
— А средний ценник?
— На винил примерно в два раза выше, чем на CD. Но цены, конечно разные. Приходит покупатель, какой-нибудь старшеклассник или студент, ему жалко 2 тысячи рублей за фирменный Nazareth, или 3 тысячи за Pink Floyd, но на эти же суммы он набирает 4-5 дисков тех же исполнителей, хотя и от других производителей, от той же советской фирмы «Мелодия».
— Что лучше продается: винил или CD?
— Соотношение примерно один к трем.
— Где закупаете пластинки?
— Есть несколько проверенных московских оптовых фирм, у которых существуют прямые договоры со звукозаписывающими компаниями. Иногда поступают эксклюзивные заказы от покупателей, такой-то исполнитель, такой-то год… Начинается поиск. Помнится, нашли раритет в Испании, но оттуда по ошибке товар направили в Мексику. Пока пластинка поступила в Новосибирск, прошло месяца три. Но заказчик был готов ждать и дольше.
— Как конкурируете с интернет-магазинами?
— Во-первых, надо следить за общим уровнем цен, во-вторых живое общение в магазине курток и общение в музыкальном магазине сильно отличаются, у нас даже с незнакомцами разговор происходит, словно у давних друзей, практически на равных, покупатели проявляют обширные знания предмета.
— Какая музыка пользуется наибольшим спросом? Предположу, что не классическая…
— Вы правы, но и на классику находятся покупатели, в основном обеспеченные люди, которые берут сразу по несколько пластинок. Лучше всего разбирается эстрада и то, что мы в свое время называли попсой. Хотя, вот странность, Мадонна — это вроде бы эстрада, но сделано настолько качественно, что засомневаешься. Или вот в наши времена ABBA или Boney M считались, хоть и милой, но попсой, а сейчас «заходят» очень неплохо в любой аудитории. Бывают ситуативные всплески интереса. Например, вышел фильм «Богемская рапсодия», так весь Queen смели за неделю.
— Какую музыку из вашего магазина вы бы не стали слушать?
— Такая музыка имеется. Скажем, Depeche Mode, я в свое время его так наслушался, что больше не могу. Или лично мне не интересен шансон, но я понимаю, что в иных образцах есть что-то первозданное, оригинальное. Зато в моем магазине никогда не было контента в стиле «MTV» или «Муз-ТВ». Практически все, что воспроизводится по ТВ или на радио, у меня отсутствует. К сожалению, подавляющее большинство народонаселения почему-то предпочитают именно такой вторичный, заплесневелый продукт. Я бы не сказал, что СМИ воспитывают дурной вкус у слушателя, скорее соответствуют запросу.
— Это то, что я называю жвачкой для ПТУ-шников?
— Мне их жалко как бы на расстоянии, все равно это не мой контингент, они по музыкальным магазинам не ходят. Но все же я бы не стал пользоваться таким жестким определением. Пусть каждый слушает, что хочет, лишь бы не Хорста Весселя. И потом от эстрады до настоящей музыки — дистанция в один шаг, главное этот шаг сделать.
Александр Дудкин
