Радоница выпадает на девятый день после Пасхи. Это праздник поминания усопших, в который принято навещать могилы родственников, наводить там порядок, читать молитвы за упокой или просто помолчать и вспомнить умершего. Родные оставляют на могилах цветы, венки и даже продукты, хотя церковь это не одобряет, ведь тризна для усопших восходит к языческим традициям. Но это так прочно вошло в привычку, что бороться с этим бесполезно, и священнослужители закрывают на это глаза.
Если пищу (а это нередко оставшиеся с Пасхи крашеные яйца и выпечка) приносят из дома, то искусственные цветы для могил покупают в палатках по дороге на кладбища. В случае с Клещихинским продажа искусственных ромашек и розочек начинается еще на улице Хилокской. Сегодня торговля у продавщиц ритуальных принадлежностей не идет.
«Мы рассчитываем, что могут купить на захоронение венки. Живые и искусственные. Любой хочет… У меня папа лежит, я бы тоже полезла. Все мы люди. Та же бабушка под 80-90 лет. Она знает, что ей нужно в этот день сходить. Они (имеет ввиду покойники) ждут. Всегда для любого человека это был святой день. Нет большого скопления людей, кладбище огромное. Не верю, что именно здесь можно подцепить эту болячку. Раньше тысячами шли. Маршрутки людей возили. Люди готовились — покупали покрасивее, подороже», — говорит продавец Валентина.
Ее коллеги перебивают и добавляют, что решение о закрытии кладбищ в Родительский день считают несправедливым.
«В магазины же, большие супермаркеты пускают. А здесь? Хотя бы калитку оставили открытой, хотя бы частично, по нескольку человек пускали. В транспорте, в метро много людей. Дело не в деньгах и сколько потеряли — мы здесь стоим круглый год, но люди ругаются, идут попроведовать близких, но не могут попасть. У нас весь год впереди, нам без разницы. Кончится карантин, ворота откроют, люди пойдут. Просто этот день особенный, его ждут», — выражает мнение продавец Марина.
Еще одна продавщица Зоя пошутила, что если бы ей было нужно, то ее не остановили бы ни охрана, ни замки на воротах — она бы пролезла под забором. Воспользовалась ли она собственной тактикой или нет — неизвестно, но, как выяснилось, это решение в ходу у многих.
В нескольких метрах от зарытого на замки входа на Клещихинское кладбище как раз есть лаз, который ненадежно прикрыли досками. Про эту дырку знают все, в том числе охранник.
«Что я буду делать? Ничего. Предупреждения у нас везде вывешены. Показываю постановление мэрии, так как многие не верят», — отметил охранник Максим.
Слова охранника прервала старушка.
«Ну как так не пускают. Никто не заболеет. Не верю в коронавирус. Это чума! Я боюсь только Бога. У меня тут дочка похоронена, дочке 44 года», — говорит пенсионерка.
В этот момент к воротам подъезжает один из сотрудников кладбища. Пока машина заезжает, бабушка, воспользовавшись моментом, юркнула в ворота.
Предупреждающая бумажка на воротах гласит, что вход со стороны улицы Малыгина тоже закрыт. Едем туда. Дорогу к могилам преграждают шлагбаум, сторож и собака Чапа. Вывески информируют, что ходить сюда нельзя до конца месяца. Но все это никого не останавливает, люди все равно проходят на территорию. Тем более что физических преград нет — слева и справа от шлагбаума свободное пространство.
Охранник объясняет, что он не полицейский, задерживать людей не может, но предупреждает их о том, что на территории работает представитель мэрии, и если посетителей уличат в нарушении самоизоляции — не обижайтесь. Но все это никого не пугает — желание навестить родственников и отдать дань традиции сильнее страха заболеть коронавирусом или быть оштрафованным.
По последним данным, в Новосибирской области коронавирусной инфекцией официально заболели 408 человек. В России — 88 тысяч человек. У половины из них заболевание протекало бессимптомно. За все время эпидемии умерло около 800 человек.
Ольга Диянова
