Аппетиты полиции и юстиции
Нугзар Халоян и Александр Гращенков познакомились задолго до того, как оба они волею судеб оказались в Новосибирске, дружили. Затем их пути разошлись. Халоян еще в «нулевых» организовал в Новосибирске свой бизнес, активно участвовал в общественной жизни города — помогал различным общественным организациям, детскому дому, юным футболистам, соседям, за что получил памятный знак «За труд на благо города». Гращенков же прибыл в Новосибирск вскоре после смены полицейского начальства в регионе.
Их пути вновь пересеклись несколько лет назад. Но чем это обернется для обоих, тогда не мог представить ни тот ни другой. В 2016 году Нугзар Халоян пожаловался в районную администрацию и полицию, прокуратуру и Следственный комитет — ларечники незаконно подключились к электросети, не платили аренду за землю, налоги. Нашли 46 таких киосков, данные передали в мэрию, но дальше дело отчего-то не пошло. Зато посыпались анонимные кляузы в адрес самого Халояна.
Татьяна Кудрявцева, директор ООО «Аврора», совладельцем которого выступал Нугзар Халоян, в марте 2016 года писала начальнику райотдела, что вот уже год как неизвестные строчат анонимки в полицию о мнимых нарушениях в работе кафе «Березка». Кудрявцева просила назвать фамилию автора и привлечь клеветника к уголовной ответственности. Нугзар Халоян и сам не раз писал жалобы на непрекращающийся в 2017 – 2019 годах поток проверок, связывая их с попыткой рейдерского захвата его бизнеса.
Однако в результате к Халояну нагрянули силовики, у него забрали компьютеры, всю документацию и обвинили в самовольном захвате земли, которую он арендовал у мэрии под торговые киоски. Но когда это дело развалилось, появилась «взятка» — в феврале 2019 года на Нугзара Халояна завели уголовное дело. Якобы он, сговорившись с двумя братьями, стал отчаянно откармливать теперь уже бывшего начальника Дзержинского райотдела полиции Александра Гращенкова и его подчиненных. Следствие насчитало целых 142 915 проеденных рублей. За что сытый полковник благодарил старого приятеля «общим криминальным покровительством»? В чем таковое заключалось и требовалось ли оно вообще Халояну, который прежде как-то управлялся своими силами, из материалов дела неясно, говорит Римма Уколова, адвокат бизнесмена.
«Нужные показания»
Нугзар Халоян изначально вину не признавал, не был согласен со своим задержанием. Утверждал, что на него оказывалось давление со стороны следствия, которому требовались «нужные показания». Так, во время допроса 18 февраля, по словам предпринимателя, следователь заявил, что его такие показания не устраивают, и если Халоян отказывается давать другие, то он поедет в СИЗО. Вскоре бизнесмен действительно оказался в Следственном изоляторе, где он провел следующие четыре месяца.
«После трех недель карантина в СИЗО-1 он сразу был определен в карцер. Из карцера Халоян был обратно возвращен на карантин, после которого обратно помещен в карцер», — рассказывает Римма Уколова.
В нашей стране это называется «кошмарить бизнес». И президент еще несколько лет назад просил силовиков и проверяющих прекратить этим заниматься. Ведь очевидно же, что бросать человека в карцер за бесплатный обед для полицейского — это, мягко говоря, перебор. Как отметил бизнес-омбудсмен Новосибирской области Николай Мамулат, побывавший у Нугзара Халояна в СИЗО-1 в тот период, когда Халоян находился в карцере, это примерно то же самое, что схватить бабушку на площади Калинина за то, что она угостила пирожком участкового.
Практика, когда полицейских могут накормить обедом в том или ином кафе — вовсе не редкость, но далеко не каждого бизнесмена бросают за это в карцер. И в этом плане дело Нугзара Халояна выглядит предвзятым, а предъявленное обвинение явно не соответствует предполагаемой вине предпринимателя, указывает Николай Мамулат. Он отдает должное, что сегодня Нугзар Халоян уже не в СИЗО, а под подпиской о невыезде. Ведь предпринимателю нужно вести бизнес. А его бизнес — это рабочие места и налоги. К тому же вина Халояна вовсе не доказана — аргументы следствия неубедительны, уверен уполномоченный.
Вынужденное признание
В первоначальных показаниях в качестве обвиняемого Нугзар Халоян частично признал вину, однако сделал это вынужденно, под давлением и в связи с непониманием сути обвинения, как он это указывал в ходе предварительного следствия.
Дело в том, что Халоян, являясь выходцем из Грузии, освоил русский язык только на бытовом уровне и достаточных знаний для понимания юридических терминов на русском языке у него нет. Поэтому, согласно букве закона, ему должны были как минимум предоставить переводчика. Однако этого сделано не было, в переводчике ему отказали. Хотя во время первого же допроса Халоян заявил, что «… не может высказаться об отношении к вине, поскольку не понятна сущность обвинения».
Защита бизнесмена настаивала на дополнительном допросе Нугзара Халояна, указывая на противоречия в показаниях свидетелей, предлагала организовать ряд очных ставок. Но следствие делать это отказалось. Отказали адвокату и в запросе сведений о проверках в отношении Халояна за 2015, 2016 и 2017 годы. А значит вообще непонятно — была ли у Халояна в принципе нужда просить Гращенкова о помощи. Был ли мотив…
Позднее прокуратура согласилась с доводами защиты о необходимости предоставить Нугзару Халояну переводчика и вернула дело на доследование в Дзержинский следственный отдел. Да только никаких следственных действий не ведется, говорит защита, хотя по закону на устранение нарушений следователю отведено 30 дней.
Где доказательства?
В сухом остатке в деле Нугзара Халояна много домыслов и мало фактов. Следователи установили, что Халоян и Гращенков давно знали друг друга. И это якобы доказывает взятку в виде «кормления», причем в прямом смысле этого слова.
По такой логике любые приятельские отношения предполагают обязательное совершение какого-либо преступления, а если есть родственники, то и группой лиц по предварительному сговору.
К тому же свидетельские показания говорят, что между Халояном и Гращенковым существовали приятельские, неформальные отношения, однако после 2017 года они практически прекратили общение.
Правоохранительные органы считают доказанным договоренность между Халояном и Гращенковым о даче взятки. Но конкретное количество и стоимость продукции, число едоков, которые будут ее потреблять, старые приятели не оговаривали. По словам предпринимателя, он действительно пару раз угостил старого приятеля в своем кафе. Затем Гращенков приходил в его кафе уже самостоятельно, но Халоян не отслеживал его визиты и факты оплаты.
Непонятно также, откуда появилась точная сумма в 142 915 рублей, которая ни свидетельскими показаниями, ни документами, которые изымались коробками, не переписывая каждый листочек, не подтверждается. Да, были некие чеки, всего пять, по которым следователи вели свои расчеты, но как по ним можно доказать факт неоплаты со стороны начальника райотдела — непонятно.
Как неясно и почему в принципе бизнесмен Халоян не имел права угощать в своем кафе «Березка» полицейского Гращенкова? Зачем было устраивать «маски-шоу» из-за «взятки» едой на 142 тысячи рублей? Зачем было бросать человека в карцер? Это что, преступник номер один в городе? К чему такая показательная порка? Единственный неоспоримый факт в этом деле — это излишне для сотрудника полиции округлые формы высокопоставленного полицейского. Но даже и здесь причинно-следственная связь между обедами в кафе «Березка» и физическим обликом стража порядка доподлинно не установлена.
Павел Конев
