НДН.инфо предлагает вниманию читателей наиболее интересные и важные фрагменты выступления новосибирских авиаторов.
Авиадрама длиной в четверть века
Александр Орлов, тандем-инструктор, пилот:
— К сожалению, относительно малой авиации в нашей стране за многие годы сложилось запретительное законодательство. Действует огромное количество самых разных нормативных актов, законов и подзаконных актов, многие из которых остались нам в наследство еще со времен Советского Союза либо с 90-х гг. Многие положения этих актов противоречат друг другу. Эта противоречивость дает возможность надзирающим органам применять те положения, те пункты, которые им выгодны.
За 2016—2017 гг. новосибирская транспортная прокуратура попыталась проверить все аэродромы, все площадки, всех летчиков, о которых они только смогли получить информацию. В отношении всех, до кого дотянулись, они отправили иски на запрещение деятельности в суд. И такая картина характерна для всей России.
В Советском Союзе авиация бурно развивалась. В стране было порядка 1400 аэродромов (на сегодня их осталось меньше 300. Столько же аэродромов насчитывается, к примеру, на одной только Аляске. А всего в США их больше 13 тысяч. — Ред.). В СССР был главный регулирующий орган. Было бюджетное финансирование. И все достаточно успешно развивалось. Мы были одними из лидеров.
В 90-х та система регулирования и развития рухнула. Мы начали приводить наше законодательство в соответствие с международными нормами. Но нет целостности картины, нет стратегии развития малой авиации.
Анатолий Яшанин, бывший военный летчик, пилот-авиаконструктор:
— Минтранс, Росавиация взяли из пяти лицензий, которые практикуются на Западе, только три. Лицензия — это как у нас категория прав на вождение автомобиля. Наши права начинаются с мотоцикла, дальше идет легковой автомобиль и так по нарастающей. В авиации в развитых станах точно так же — начинается со спортивной лицензии. Человек, налетавший 20 часов, сдавший экзамен, имеет право летать, но над определенной точкой. Дальше пилот-любитель и т.д. Но почему-то наши Росавиация и Минтранс взяли только высокие лицензии и забыли про первые две лицензии.
Александр Орлов:
— На сегодня нет ни одного ведомства в России, которое бы отвечало за развитие малой авиации. При этом есть много ведомств, отвечающих за безопасность, — Минтранс, Росавиация, транспортная прокуратура, Следственный комитет, МВД. А получается, что у семи нянек дитя без глаза.
Финансирования нет, зарабатывать нельзя
Александр Орлов:
— Во всем мире более чем за столетнее развитие авиации придумано всего два способа финансирования. Первый способ — бюджетный. Второй — самофинансирование. В России на текущий момент в сфере малой авиации нет прямого запрета заниматься коммерческой деятельностью. До 2006 года такой запрет был. Авиация общего назначения не имела права оказывать услуги за плату. Остался запрет на коммерческие перевозки, то есть перевозить пассажиров на рейсах по определенным рейсам мы не имеем право. Но другие платные услуги не запрещено оказывать. А Росавиация и транспортная прокуратура считают, что нельзя никакие услуги оказывать за плату.
НДН.инфо:
— А как насчет большого числа объявлений об авиаперевозках, к примеру в Горном Алтае? Это все незаконно?
Александр Орлов:
— В тех регионах, где прокуратура не особо злобствует и не особо на это обращает внимание, авиаторы летают. Мы тоже летали с 2010 г. по 2016 г. Я считал, что абсолютно законно летаю. Потому что в 2010 г. прошли изменения в федеральных правилах использования воздушного пространства, нам выделили открытое пространство, и мы начали летать легально. Я зарегистрировал ИП и считал, что все по закону выполнено и к нам особых претензий нет. Но пришла прокуратура, и мне предъявили четыре статьи. Выяснилось, что по очень многим параметрам есть претензии у прокуратуры. Точно так же и с Горным Алтаем — они летают, пока к ним не дошла прокуратура. А в хаосе сложных и противоречивых правил всегда можно найти что-то и предъявить.
Хочу (еще рассказать историю). Прокуратура проверила лицензию на обучение дельтапланериста. Мы сделали запрос в Росавиацию, какого вида лицензия требуется. Росавиация говорит, что для летательных аппаратов до 115 кг, если при этом не выдается документ об образовании, никакой лицензии не требуется. Сделали запрос в новосибирское Минобразования — по нашей линии никакой лицензии не требуется. Но прокуратура подала иск о запрете деятельности без этой лицензии, областной суд оставил решение районного суда в силе. Требуется лицензия, но такой лицензии не существует в природе, не существует механизмов ее выдачи, не существует ведомств, которые ее выдают… Что делать — непонятно. Без этого документа деятельность запрещена.
Мы не хотели бы быть нарушителями. Но каждый из нас постоянно ходит под статьей административной либо даже уголовной. Таковы у нас законы.
Нина Корелина, старший инструктор Спортивного клуба армии, пилот:
— Мы просто не можем обучать. Люди приходят и говорят — я купил дельтаплан, научите меня летать. Но я не могу, суд запретил. А он говорит: «Я сам пойду». И это небезопасно. Да и непонятно, что он там вообще купил. Я учу уже 25 лет. Клуб (Новосибирский клуб дельтапланеризма и парапланерного спорта) существует с 1973 г. И вот, 40 лет мы учили, а сейчас выяснилось, что учить мы не имеем права. Я даже не могу перворазряднику что-то советовать — это уже называется учить. Нельзя учить без лицензии, которую получить в России я не могу. Ее не существует.
И президент не помог
Артем Яшанин, авиационный инженер, пилот, реставратор самолетов до летного состояния эпохи Великой Отечественной войны:
— Наше дело — строить самолеты и выполнять на них полеты. Что мы можем? Только привлекать внимание общественности. Мы писали открытое письмо президенту. Его подписали больше 1000 пилотов. Оно было формально рассмотрено администрацией и спущено в Минтранс, на который мы и жаловались. На этом все завершилось.
НДН.инфо:
— Но почему так? Ведь малая авиация могла бы стать огромным рынком с серьезной налоговой отдачей.
Александр Орлов:
— Нет политической воли со стороны высшего руководства. Если будет политическая воля разобраться и сделать вменяемые правила, то эта отрасль может расцвести буквально в несколько лет. Есть еще старые кадры, еще с советских времен остались, еще есть авиаторы. Много «партизан» по всей России, которые летают нелегально. Дай возможность им выйти из подполья и открыто зарабатывать деньги, и это все будет цвести. Сейчас это запрещено.
Константин Малышев, юрист (оказывает юридическую помощь новосибирским пилотам):
— Сегодня все (официальные лица) говорят, что нет никаких проблем. Но в кулуарах чиновники, владельцы авиакомпаний отмечают, что тот же самый Минтранс имеет огромный перечень задач. Он же регулирует и наземный транспорт, и авиацию. Но ресурса хватает только на большую авиацию. На малую уже не остается времени. Вторая составляющая — у нас нет культуры массовой авиации. Любая служба — ФСБ, МВД, прокуратура — нам говорит: «Что такое малая авиация, мы вообще не знаем». Ну вот, например, на время проведения Кубка конфедерации в Москве закрыли воздушное пространство. Запретили всем летать, только по разрешению специальной комиссии. Все авиаторы удивляются — как такое может быть?! Когда начинаешь задавать вопросы тем, кто запретил, в ответ — лишь недоумение. Они не видят здесь проблемы и удивляются, что малая авиация еще существует. И только после этого появляется какое-то понимание. Но этот процесс идет очень медленно.
Да хоть коров пасти
Александр Орлов:
— Есть (у малой авиации) несколько (прикладных направлений). Я занимался поисковыми работами. Это быстрее. Лечу, а камеры снимают и (передают) в штаб полиции. Большие зоны мы вычеркивали из поисков, потому что была 100-процентная уверенность. Были четкие кадры с воздуха. Год назад, когда был паводок, стада большие отрезало половодьем, я тоже летал, с воздуха искал их. Мотодельтаплан — химобработка полей, химорошение. Очень дешево, нет аналогов. Правда, это сегодня запрещено. И таких направлений несколько применительно к каждому в малой авиации. Начиная просто с обзорных экскурсий. Сегодня каждый готов зарегистрировать ИП и платить налоги. Но сам факт регистрации одновременно является признанием факта незаконной работы. Когда ты ходишь под статьей, будешь «партизанить» и только через сарафанное радио распространять эту информацию, чтобы, не дай бог, не пришла прокуратура.
Артем Яшанин:
— Например, в Австралии коров пасут на вертолетах. Новая Зеландия точно так же. На Аляске — это обычное транспортное средство. У нас все было с самых первых лет развития авиации. До 1917 г. самолетов было выпущено больше, нежели в нашей новой России с 2000 г. по 2012 г.
Александр Орлов:
— Россия имеет самое большое воздушное пространство в мире. Такого пространства нет ни у Китая, ни у Америки, ни у кого. Но во всем этом огромном пространстве, часто безлюдном, нашими законами малой авиации запрещено летать везде. Нет никакого лягушатника, какого-то экспериментального места, где сказали бы: вы сюда не лезьте, здесь летают другие виды, а вот здесь — ваше место. Нет таких мест. Все воздушное пространство регулируется едиными правилами. Хотя большая авиация летает в верхнем пространстве — выше 8 км. Маленькие самолеты там не летают, они летают на 200 м высоты, и им много не надо. Им какое-то пространство дайте — и им хватит. И они будут под надзором, и государство будет контролировать. На сегодня это запрещено.
В законе вообще нет ясности относительно нарушения воздушного пространства. Там формулируется так — если ты используешь воздушное пространство без разрешения, ты его нарушаешь. Но нет четкой границы. Вот я стою на земле, поднял параплан над головой. Никуда не двигаюсь. Вот в этот момент уже нарушаю или еще не нарушаю? Я подпрыгнул с ним на полметра. Нарушил или нет? Вроде как полет, я уже от земли оторвался. Но это нигде не прописано, что отрыв от земли на две секунды или на пять минут является полетом. Нет границы. Вот качусь я на горных лыжах, с трамплина подпрыгнул и лечу. Значит — использую воздушное пространство…
Перед вами собрались пять пилотов — представители железной авиации малых самолетов, легких и сверхлегких самолетов, дельтапланеристка, парапланерист. У нас у всех похожие проблемы. К нам по большому счету применяются те же самые законы, которые регулируют полеты большой авиации. Мы живем по тем же законам, по которым действует большая коммерческая авиация, к нам предъявляются те же самые требования, мы должны выполнять те же самые правила. Но это невозможно физически. И это приводит к дегенерации малой авиации.
Подготовил Павел Быковских
Фото: worldcrisis.ru (1), НДН.инфо (2)
