НДН.инфо предлагает вниманию читателей «Удар партой» из свежего номера газеты «Аргументы Недели».
Случилось то, что «АН» предрекали в десятках публикаций последних лет: дефицит школьных мест уже достиг 6, 5 млн мест. Это ещё год назад признала вице-премьер Ольга Голодец, а в Госдуме началось некое формирование «мер по преодолению» – как всегда, бессмысленное в отсутствие финансирования. И хотя денег нет, премьер Дмитрий Медведев в сентябре 2017 г. с гордостью отметил, что за парты село на миллион школьников больше. Всё правильно: в школу пошло поколение беби-бума конца 2000-х, и, если не предпринимать экстренных мер, дефицит мест будет только нарастать. И чем тут гордиться? Учитывая, что в России 15, 5 млн школьников, то толкаться локтями придётся всерьёз. При этом Кремль не пытается остановить оптимизацию образовательных учреждений, которая давно вышла из берегов.
Уроков не будет
Жители старинного карельского села Ведлозеро обеспокоены планами районной администрации с 1 сентября закрыть 10‑й и 11-й классы местной школы. А заодно впихнуть в «освободившиеся» школьные площади детский сад. Вымирающим Ведлозеро никак не назовёшь: в селе около тысячи жителей, в 9-м классе школы учатся 14 ребят. А если старшие классы в школе закроют, местных подростков собираются возить за 100 км в Эссойлу по убитой дороге, где они с понедельника по пятницу будут жить в интернате. Закрытие старших классов позволит сэкономить 800 тыс. в год. Естественно, без учёта расходов на пособия уволенным педагогам, на перевоз детей и их содержание в интернате – за всё это будет платить республиканский бюджет, а не местный.
Ведлозерцы вообще слабо понимают, что значит «нет денег». Село находится на 200-километровой трассе Пряжа – Сортавала, которая не особо загружена и до реконструкции находилась во вполне приличном состоянии. Однако решено превратить её в конфетку… по 310 млн рублей за километр. Именно несопоставимость миллиардов, которые не жалко закопать, и крох, которые надо с кровью вырвать из самых неотложных нужд народа, и рождает всё более явный протест.
Осенью 2015 г. «АН» рассказывали, как около 20 жителей карельского посёлка Ламбасручей не пустили своих детей 1 сентября на праздничную линейку, несмотря на угрозы лишить их всех родительских прав. Протест стал ответом на планы оптимизировать местную школу, далеко не первую в Медвежьегорском районе. К тому времени районныевласти закрыли школу в п. Космозеро, а школе п. Великая Нива оставили лишь начальные классы. Родителям предложили либо сдать детей в интернат п. Толвуя, либо возить их за 20 км в школу п. Великая Губа. Единственный школьный автобус старше любого ученика: регулярно ломается на лесной дороге, а дети в таких случаях поют для сугрева песни. Первоклашки, у которых три урока, ещё по три часа ждут окончания занятий в старших классах, чтобы уехать. В это время учительница, никогда не бывавшая в Британии, обучает английскому языку учеников 5-го, 6-го и 9-го классов одновременно. И весь этот Зощенко материализуется потому, что расходы на образование в Медвежьегорском районе сократились с 210 до 170 млн рублей.
Бюджет школы в алтайском селе Батурово составлял всего-то 467 тыс. руб. в год. Но в апреле 2015 г. школу, работавшую с 1890 г., закрыли, хотя её посещали 27 детей. Двери заколотили не сразу: начиналось всё 4 годами ранее с закрытия старших классов – тоже без всякой необходимости. Как следствие, молодые семьи потянулись в города, школа лишилась 18 учеников, и появились поводы для дальнейшей оптимизации. 11 педагогов сели на пособие по безработице, детей каким-то макаром возят за 10 км в с. Кучук – по глинистой дороге без ограждений, которую смывает осенью и весной. Вдумайтесь: бюджет целой школы составлял 467 тыс. рублей в год! Один чиновник в районе получает больше.
В новгородской деревне Усть-Волма закрыли школу, детей переселили в интернат в райцентр Крестцы. Теперь родители видят их только по воскресеньям, а надежды заработать на продаже здания школы не оправдались. В псковской деревне Волышево располагалась богатейшая усадьба с конезаводом Васильчиковых и Строгановых, где один из домов занимала школа. Но кому-то из чиновников потребовалось переселить школу в «блочку» с текущей крышей. На историческое здание нашли покупателя? Ничего подобного: дворец превращается в руины, школу оптимизировали, деревня умирает. А могла бы стать вторым Павловском.
Конечно, тощие региональные бюджеты придавило майскими указами, которые обязывают повышать зарплату бюджетникам при падающих доходах. Но ведь если посмотреть структуру трат на образование, то очень часто 50–70% средств уходит на «выполнение функций органа государственной власти». То есть на комитет по образованию, РОНО, методистов, инспекторов, обслуживающих их водителей, бухгалтеров и охранников. А экономить предпочитают на детях.
Теснота – друг молодёжи
Школы закрывают преимущественно в глухой провинции, а в городах другая проблема: не строят новых. В Петербурге обычное дело: слепили новый многоэтажный комплекс на 800 квартир, и на первом этаже «обременились» садиком на 20 детей. А про школу просто забыли. И теперь глава комитета по экономической политике и стратегическому планированию Елена Ульянова нежно так отмечает, что школ открывают в четыре раза меньше, чем нужно, детских садов – в пять раз меньше. И для строительства школ предлагает привлекать – не падайте! – частных инвесторов. Одна из возможных схем представляется чиновникам так: инвестор возводит объект и всю социальную инфраструктуру, а город обязуется выкупить его в течение пяти лет. До покупки школа эксплуатируется инвестором (!), но затраты ему компенсируют. В городе, из которого стремительно уходят инвестиции, это уже не Зощенко, это Брэдбери и Стругацкие.
Похожий стон доносится из Краснодара: на Кубани более 450 школ имеют 50%-ную степень износа. В прошлом году в две смены учились 116 тыс. школьников, а в этом их станет на 10 тыс. больше. Помимо площадей не хватает 700 педагогов и 200 воспитателей детсадов. Что неудивительно – при зарплате около 25 тыс. рублей. Но и здесь рапортуют об успехах: мэр Краснодара поздравил жителей, что третьих смен отныне не будет!
В Свердловской области исполнители майских указов показывают среднюю зарплату «педагогических работников образовательной сферы» в 40, 9 тыс. рублей. А реально учитель даже в Екатеринбурге получает вдвое меньше: рассказывают о 80-летних бабушках, которые ведут сразу 2-й и 4-й классы.
– Нехватка школ в регионах России носит неравномерный характер, – говорит директор Института развития образования Высшей школы экономики Ирина Абанкина. – Татарстан, Башкирия, Чувашия перешли на новую демографическую модель – два, а иногда и три ребёнка в семье. Поэтому школ там не хватает даже в сельской местности. Также регионы Северного Кавказа часто не могут развивать дошкольников внутри общеобразовательных школ – всё заполнено.
Пилить – не строить
Признав дефицит в 6, 5 млн школьных мест, Ольга Голодец добавила, что в 2016 г. на строительство новых школ выделено 25 млрд рублей, в результате появилось 167 тыс. новых мест для школьников. Однако этих темпов недостаточно, поскольку в 2014 г. в России было 13 млн школьников, а к 2020 г. их станет 19 миллионов. Прошёл год, и в феврале 2018 г. скользкой темы не менее скользко коснулась первый заместитель главы Минобрнауки Валентина Переверзева: «Без учёта демографического прогноза к 2020 году дефицит мест составит 1, 6 миллиона мест. Это общая сумма 487 миллиардов рублей. Мы считаем, что это та самая сумма, которая является недофинансированностью в целом для исполнения этой программы». Что значит «без учёта демографического прогноза»? Дефицит в 5 млн мест закроют за два года? И почему у Голодец одно место обходится вдвое дешевле?
Никаких разъяснений от Минобрнауки не последовало, зато партия «Единая Россия» разразилась докладом «Школьные распилы. Проектная документация». При проектировании, например, школы в подмосковном Сергиевом Посаде за документацию заплатили 21 млн рублей при наличии на конкурсе предложения в 12 миллионов. Для сравнения: в Тюменской области такая работа стоит 1 млн рублей. А алтайскую школу в Батурово на одну только документацию можно было бы содержать 25 лет. В Воронежской области единороссы посчитали слишком дорогостоящим (16, 4 млн руб.) проектирование школы на 850 мест в селе Ямное Рамонского района. В Нижегородской области сомнительными названы закупки школ на 150 и 500 мест в посёлках Фролищи и Пильна. Есть претензии к освоению средств в Якутии, Татарстане, Марий Эл.
Осенью 2017 г. при проверке 15 кадетских школ-интернатов Татарстана аудиторы республиканской КСП выявили нарушения на 74, 7 млн рублей. В Болгарской кадетской школе были частично разбиты стёкла на окнах, а химию, географию и биологию преподавали в одном кабинете. Воспитанники Мензелинской школы изучали русский язык и алгебру по учебникам, выпущенным 17 лет назад. 43% кадетов Чистопольской школы не имеют парадной формы, хотя деньги на неё освоены. А Татарстанском кадетском корпусе лишь треть воспитанников получили зимнюю обувь.
Ещё пять лет назад вице-премьер Аркадий Дворкович признал, что у нас хорошая начальная школа, однако качество образования теряется в старших классах. С тех пор всё стало только хуже. Летом 2015 г. российские школьники впервые в истории не завоевали ни одной золотой медали на Международной математической олимпиаде, заняв 21-е общекомандное место. Хотя ранее россияне побеждали 14 раз, но с 2007 г. у нас каждый новый год показатели хуже предыдущего. Так кто будет делать российскую экономику инновационной? Кто будет догонять хотя бы Мексику, если Америка безнадёжно ушла вперёд?
«Аргументы Недели», Денис Терентьев
