Японское не значит отличное
Можно вытравить девушку из деревни, но деревню из девушки — никогда. Поэтому наши мелкие разбойнички, кто выжил в 1990-е, конечно, хотя и сменили малиновые «спинжаки» на «Бриони», в душе остались такой же мелочью пузатой. Девиз «Там, за бугром всё супер, а у нас отстой» вытравить невозможно.
Итак, микропредприятие «РТ-инвест» со списочным составом в семь сотрудников и уставным капиталом в 163 500 000 рублей (данные Руспрофиля) выигрывает конкурс на работу с твёрдыми бытовыми отходами. Мусором, проще говоря. Обещает построить пять «современных» мусоросжигательных заводов: четыре — в Московской области и один — в Казани. А всего таких заводов по России должно быть 30.
Заводы планируется покупать в Японии, где же ещё? Пацаны родом из 70–80‑х годов прошлого века помнят, что лучшие джинсы американские, а техника — японская. Плюс в этой небольшой стране прекрасно знают смысл выражения domo arigato gozaimasu – очень большая благодарность. Ещё бы!
– Из СМИ известно, что дочерняя структура «Ростеха» закупила в Японии пять комплектов оборудования для МСЗ. Цена одного комплекта порядка 40 млрд рублей. 45 млрд будет стоить строительство одного завода. И «мелочь» — порядка 50 млн —разработка технической документации. Итого — почти 100 млрд за одну «штуку». Четыре планируется возвести в Московской области. Общей мощностью 280 МВт. Один в Казани — 55 МВт. Можно сказать, что это вредительство и преступление против собственного народа, — рассказывал «АН» инженер-энергетик с шестидесятилетним стажем Владимир Пурим.
Почему столь благое дело, как переработка мусора в электричество и тепло, какой-то там «Изобретатель СССР», владелец 27 мировых патентов Пурим называл столь гнусными словами?
— Любой энергетик знает, что под каждый вид топлива в зависимости от его характеристик: температуры возгорания и догорания, времени горения и т. д. необходимо конкретное оборудование. Например, для бурого угля это может быть и колосниковое полотно, и шахтная мельница, и пылеугольная установка. Для газа — горелка. Если мазут — форсунка. А какое оборудование надо подобрать под более чем 1700 различных компонентов, из которых состоит наш родной мусор? Какое топочное устройство надо выбрать? Закупаемое на Западе или Востоке оборудование годится только для их отсортированного, более сухого (влажность у них 7%, у нас – 46-50%) мусора. Как в анекдоте: «Два мира — два Шапиро». А самое страшное в российском мусоре — содержание хлора: 6–7%! Что мы выбрасываем? Вся пластмасса, все эти пакетики целлофановые, упаковки для продуктов — это хлор! Пакеты для мусора — тоже хлор! И он нам полностью запрещает мусоросжигание на обычном типовом импортном оборудовании, — объясняет Пурим.
Мы рассказывали о методике Владимира Пурима, которая позволяет выжигать все отходы «в ноль», без диоксинов и фуранов, вызывающих онкологические заболевания, несколько лет назад (см. материал «Мусорный ветер мощностью 93 млрд тонн», №36 от 14.09.2017). Что изменилось? Власть очухалась? Конечно, нет. Заводики закуплены, строятся как миленькие. Протестующих называют экстремистами и отправляют на скамью подсудимых. Бабло побеждает всех…
Сейчас в России накоплено, по разным оценкам, от 40 до 93 млрд тонн бытового мусора. И это только на санкционированных полигонах ТБО. Каждый год прибавляется по 58 млн тонн. Территория, которую занимают только официальные мусорные полигоны, — почти 50 тыс. гектаров. По технологии академика Леонтьева из тонны ТБО можно получать по 1 МВт электроэнергии. Потребление электроэнергии в целом по России в 2019 году составило 1075,2 млрд кВт/ч. Ежегодные потери ВВП страны от ухудшения окружающей среды, роста заболеваемости и смертности населения оцениваются в 4-6%. В экологически неблагополучных районах живут более 17 млн человек.
Министру на манжеты
Новый министр науки и высшего образования Валерий Фальков — человек вдумчивый. Но неторопливый. Во всяком случае до проблемы безопасной для человека утилизации отходов руки пока не дошли. В противном случае он бы уже бил в колокола: в стране есть несколько безопасных технологий сжигать всё к чёртовой матери.
А мы, точнее, микропредприятие «РТ-инвест», осваивает государственные миллиарды отнюдь не с ними, а на свои, как говорил Райкин, «пилюёт». Во-первых, непатриотично. А во-вторых, как говорят эксперты, и температура сжигания мала — всего 1200 градусов по Цельсию (выше поднять нельзя по технологии, которую купили у японцев), и химический (газ), и физический (зола и шлак) недожог составляет 27-29%. То есть образуются и выбрасываются в воздух продукты неполного сгорания. Как известно из школьного курса химии, CO в присутствии хлора (а он образуется при сжигании пластиковой упаковки, которой напичканы наши отходы) дает фосген — боевое отравляющее вещество. А также те самые онкопровоцирующие диоксины и фураны.
Хотя, говорят, выхлопы планируется прогонять через абсорбент — активированный уголь. Который, как зола и шлак, образующиеся при одноступенчатом сжигании (а также сжигании в шлаковом расплаве, пиролизе и т. д.), будет иметь ядовитую концентрацию такого уровня, что безопасно хоронить это можно только на Луне. И то не факт. Или строить под эти отходы хранилища, по стоимости приближающиеся к радиоактивным могильникам. В общем, опять госбюджет платит за всё…
– Переработать, рассортировать ту сотню миллиардов тонн отходов, которые уже скопились, и параллельно перерабатывать почти семь миллионов тонн, которые поступают постоянно, можно только сжиганием. Других вариантов нет. Но и сжигать надо по уму, а не по технологии «Хитачи», которую нам отдали. Институт металлургии Уральского отделения РАН и МИСиС сделали модель полного уничтожения в процессе сжигания всех ядовитых веществ. В условиях температуры выше 1600 градусов экологически опасные соединения (фураны, диоксины, оксиды азота) просто не образуются. Но достичь такой температуры и высокой скорости газового потока можно только в шахтных агрегатах. По-русски говоря, в аналогах доменной печи, — говорит самый крутой российский металлург, академик РАН Леопольд Леонтьев.
Именно он с коллегами придумал одну из российских технологий сжигания всего на свете без вреда для здоровья людей, но с плюшками для всей страны!
— Мы в таких же условиях в начале века проводили лабораторную часть работы по уничтожению химического оружия. Заслужили прекрасные оценки со стороны международных экспертов. Значит, и отходы сможем. И разработали! Я докладывал везде, где мне только давали слово: в Общественной палате, в московском правительстве, на форумах и конференциях. Везде подходили, брали материалы, восхищались. И тишина, — вспоминает академик Леонтьев.
Сделаем небольшое отступление. Есть такое выражение: «пью всё, что горит!». Оказывается, при температуре в 1600 градусов горят все материалы, которые есть на старушке-Земле. Горят до пыли. При этом поддерживают горение, экономя до 10% кокса! Горит даже бич ферм — дерьмо свинское обычное! При этом строительство доменной печи в сравнении с тем же МСЗ стоит копейки. Несколько миллионов рублей. И 100 млрд за один заводик, которые можно «пополоскать».
После одного из форумов Леопольду Игоревичу позвонил крупный чиновник. Попросил прислать все материалы, написать программу и «дорожную карту». Несколько недель работала группа учёных. Выдала 50 страниц ёмкого текста с графиками и диаграммами. Подписали у доброй половины действительных членов РАН. Бери и внедряй. Послали в экспертное управление администрации президента. Ответ оттуда: нет одобрительных подписей министров и тех, кто строит эти самые заводы! Идите, товарищи академики, лесом! Тут такие бабки полоскаются, а вы со своим «за державу обидно!»… Однако за время пути чиновник вырос в статусе еще больше, и теперь то ли ему проблема стала неинтересна, то ли с «микропредприятием» связываться не захотел, но о проблеме в официозных СМИ ни слова.
Но проблема дерьма, простите мусора, никуда не делась. Ежегодно в мире на каждого гражданина мира образуется около 300 кг ТБО. В одной тонне которого может содержаться до 7 кг хлора и фтора, 5 кг серы, до 3 кг цветных металлов.
Владимир Путин призывает экспортировать не нефть, а технологии. Но, для того чтобы экспортировать, надо вначале внедрить их у себя. В Минпромторге академика Леонтьева даже слушать не захотели. В Миннауки при прошлом руководстве тоже. Может, до нынешнего министра Фалькова дойдёт?
«Аргументы Недели», Александр Чуйков
