Предыстория
Валентин Данилов занимался проблемами воздействия космической плазмы на спутники, находящиеся на орбите Земли, возглавлял теплофизический центр Красноярского государственного технического университета (КГТУ).
В 2000 году ФСБ обвинила ученого в разглашении государственной тайны, а в 2001-м повысила обвинение до госизмены. По версии силовиков, физик передал в КНР сведения, благодаря которым китайцы на 15 лет раньше создали собственную военно-космическую группировку с высокой степенью защищенности.
Данилова арестовали в 2001 году. В СИЗО он провел 19 месяцев. В 2002 г вышел из СИЗО на подписку о невыезде и надлежащем поведении и судился со свободы. Два суда оправдали ученого. Третий суд, как и второй, был с участием присяжных, на котором присяжные единогласно вынесли обвинительный вердикт по всем пунктам обвинения. Именно его состав ЕСПЧ признал зависимым и предвзятым.
На основании обвинительного вердикта председательствующий судья вынес обвинительный приговор и отправил Данилова на 14 лет в колонию строго режима. Отсидев восемь лет, физик вышел на свободу по УДО в 2012 году.
У здания краевого суда с адвокатом Еленой Евменовой
Дело Данилова широкая общественность и научная среда восприняли как яркий пример произвола силовых структур. Адвокаты ученого направили жалобу в ЕСПЧ в 2004 году, указывая на нарушения судебного процесса. В частности, судья почему-то не допросил свидетелей обвинения (экспертов), посчитав, что их показаний в ходе предварительного следствия вполне достаточно.
В 2020 году ЕСПЧ признал обвинительный приговор юридически ничтожным и обязал Россию выплатить ученому 21,1 тысячи евро (около двух миллионов рублей по нынешнему курсу).
Заслужил авторитет в тюрьме
Валентин Данилов сначала отбывал наказание в колонии строгого режима в поселке Громадск под Красноярском, а затем его перевели в колонию в самом краевом центре. По словам физика, самое суровое наказание для ученого — безделье. Он много читал. Правозащитники, уверенные в невиновности Данилова, поддерживали его письмами, обеспечивали журналами и художественной литературой.
«Сначала были мечты преподавать в вечерней школе при колонии. Открыть в ней школьное научное общество, подобие шарашки, все-таки страна декларировала переход на инновационный путь развития экономики. Там отбывали наказание много людей с высшим образованием, талантливых. Были планы создавать патенты, получать финансирование и приносить пользу обществу. Но мне не дали это сделать», — вспоминает Данилов.
Но без дела он все же не остался — занимался аттестацией рабочих мест в отделе охраны труда. Поскольку у ученого было время постигать юриспруденцию, он стал своего рода экспертом среди зэков в области защиты их прав. Одному сокамернику помог добиться сокращения срока пребывания в колонии с пяти лет до трех, найдя ошибки в приговоре.
Фото сделано во время посещения колонии Общественной наблюдательной комиссией. Слева направо: член ОНК Сергея Баякин, Валентин Данилов, председатель ОНК Алексей Бабий.
«Тюремные годы не считаю потерянными. Когда вышел, было ощущение, что вчера сел, а утром вышел. Ничего не изменилось: продают сырье, получают деньги, эти деньги проживают. Приехал в Академгородок, в котором не был 10 лет. Нового не увидел», — с досадой отметил ученый.
Крутых прорывов в российской науке, по его мнению, тоже не произошло. Исключением стал наш институт ядерной физики СО РАН, который принял участие в создании оборудования для Большого адронного коллайдера. Еще ученый похвалил разработку института автоматики и электрометрии СО РАН, разработавшего малодозный флюорограф, не уступающий при диагностике COVID-19 компьютерному томографу, но дающий в 100 раз меньшие дозы радиации.
Правда, такой прибор всего один в медицинском центре Академгородка. Широкого использования прибора, нужного как никогда сейчас, в период пандемии коронавируса, нет и этим власти не занимаются, с грустью замечает Валентин Данилов.
Почему ученых нельзя отправлять в СИЗО
Дети Валентина Данилова остались жить в Красноярске, а сам он с женой поселился в новосибирском Академгородке. Он регулярно навещает внучек, но ненадолго — от красноярского черного неба побыстрее хочется вернуться к чистому воздуху Академгородка.
Каждый день ученого расписан по минутам, так дел у него много. Вот лишь краткий список его регалий — ученый секретарь экспертного совета при президиуме СО РАН по проблематике Парижского соглашения об изменении климата, эксперт комитета по энергетике Госдумы РФ, член научно-технического совета по экологии заксобрания Красноярского края, член комиссии при президиуме РАН по противодействию фальсификации научных исследований.
Сейчас Данилов словно пытается наверстать упущенное. Он с легкостью освоил Zoom и теперь активно участвует в различных онлайн-конференциях — по теплоэнергетике, экологии и экономике.
Ученый также хочет приложить руку к совершенствованию уголовного законодательства, о недостатках которого с лихвой узнал на зоне. Вместе с юристом подготовил статью, как следовало бы пересчитывать сроки отбывающим наказание.
«Должен выполняться закон о справедливом отбывании приговора. Есть норма, что через треть срока можно переводить в колонию-поселение, но это никто не исполняет. Написано, что УДО дается после двух третьих срока, не выполняют. Условное освобождение не заслуживают, его подлежит давать по закону. Мне даже администрация колонии говорила, мол, неужели, вы, профессор, надеетесь, что выйдете отсюда по УДО. А я был в этом уверен. На что мне отвечали: вы такой взрослый, а по-прежнему верите в сказки. Но получилось, что я оказался прав, общественность помогла в этом» — вспоминает собеседник.
Идея-фикс Данилова добиться того, чтобы в стране не садили в СИЗО ученых, обвиняемых в ненасильственных преступлениях. Если речь идет о преступлениях, связанных с государственной тайной, максимум, что можно предъявлять — разглашение гостайны, а уж никак не выдачу гостайны, что является одним из вариантов государственной измены, особо тяжкого преступления. В ходе следствия максимальной мерой пресечения должен стать домашний арест.
«Следователь всегда заинтересован, чтобы предъявить статью потяжелее. По идее, суд должен их поправить. Надо чтобы у судьи было понимание, что в СИЗО нужно отправлять тех, кто был в розыске. Это первая причина. А вторая — это угроза обществу. Доцент, который убил девушку в Питере, как его оставлять даже под домашним арестом? Он пойдет и еще кого-нибудь убьет. Его надо изолировать, для таких только СИЗО. А ученый — куда он убежит? Сейчас тем более все границы закрыты. Добиться, чтобы ученых, обвиняемых в ненасильственных преступлениях не садили в СИЗО — это задача номер один», — уверен Валентин Данилов.
Сейчас несколько видных российских ученых находятся в СИЗО по 275-й статье УК РФ за выдачу государственной тайны. По этой же статье судили самого Данилова. Исключение — директор института проблем морских технология ДО РАН Александр Щербатюк, член-корреспондент РАН, которого арестовали при обвинении по экономической статье (злоупотребление полномочиями).
Репутация дороже
Два миллиона рублей, по мнению Данилова, значимая сумма на фоне его пенсии в 14 тысяч рублей, но эти деньги никак не компенсируют затраты и потери из-за уголовного преследования и тюремного заключения. Тем более, нет никакой гарантии, что ученый эти деньги скоро получит. Россия в течение трех месяцев может обжаловать решение ЕСПЧ.
На вопрос, куда потратит деньги, если все-таки их получит, Данилов отвечает анекдотом: «Задают вопрос: что будешь делать, если выиграешь в лотерею миллион. Отвечает: отдам долги. А остальные? А остальные подождут».
Для ученого не так важны деньги, как восстановление репутации. И то, что ЕСПЧ признал обвинительный приговор юридически ничтожным, для Данилова главный результат в судебной эпопее, длящейся более 20 лет.
Ольга Диянова
Фото из личного архива
