Вячеслав Ашурков решился на покорение горы Актру, одной из основных вершин Северо-Чуйского хребта в Республике Алтай. Гора высотой около четырёх тысяч метров таит в себе невероятные красоты, а также множество опасностей. Это место унесло немало жизней, но при этом остаётся точкой притяжения для многих туристов, восхождение на которую покоряется не каждому. Мы пообщались с Вячеславом о том, что он увидел и испытал во время этого путешествия длиной в 21 час.
— Это был ваш первый опыт восхождения на вершину?
— Да, первый.
— Как проходила ваша подготовка к поездке?
— Я понимал, что нахожусь в хорошей физической форме, потому что каждый день делаю интенсивную зарядку. У меня был вопрос только к своей выносливости. Потому что можно сделать что-то очень быстро, например, поднять вес, а если это делать в течении долгого времени, насколько хватит сил – это уже другое дело. Поэтому я решил испытать себя. В начале июля у меня возникла идея взойти на Актру. Нашёл компании разные, читал отзывы, наводил справки. Выбрал одну из них, сверился что необходимо взять с собой. В Новосибирске нашел фирму, которая выдаёт в аренду альпинистское оборудование. Взял там то, что посчитал нужным.
— Советовались с кем-то, что необходимо взять?
— Получил полный список от организаторов. Посмотрел, что я могу найти сам в Новосибирске. То, чего у меня не хватало, я у организаторов получал. По сути, я полностью был экипирован самостоятельно, потому что взял с собой всё, вплоть до «кошек», которые надеваются на обувь, и привез в Республику Алтай на своей машине. У организаторов я взял только теплый спальник.
— Со своим оборудованием наверняка и удобнее.
— Конечно. Но тут видите, в чем нюанс. Если бы я добирался на поезде или на автобусе, наверное, было бы не очень удобно таскать всё это на себе. А так я положил вещи в багажник машины и спокойно поехал.
— Были ли какие-то опасения и страхи перед поездкой? Всё-таки на Актру были трагичные случаи.
— Никаких!
— Почему именно на Актру пал выбор?
— Вершина находится недалеко, в Республике Алтай. Многие знакомые были в этих местах. Не все совершали восхождение, только некоторые из них. Многие всегда отмечали красоту этих мест. Понятно, что Эльбрус ещё красивее, к примеру, но он пятитысячник и там очень холодно, поэтому ты должен быть экипирован по-настоящему, как альпинист. А перед походом на Актру мне сразу объяснили, что ты будешь в состоянии лета находиться, и во время подъёма уже будет потихонечку холодать, но в любом случае это не зимние стужи и не зимний мороз.
— Во время такого путешествия есть вероятность, что на гору ты так и не взойдёшь?
— Конечно. Всё зависит от конкретных погодных условий в это время. Компания тоже не дает стопроцентную гарантию, что мы зайдем. Она дает гарантию, что сделает все возможное, чтобы мы зашли. Например, вышли на ледник, а вдруг опустился туман. И вот вы даже не можете сориентироваться, куда идти, везде трещины. Естественно, лучше безопасно вернуться назад в лагерь. Таких попыток даётся всего две. Мы использовали первую.
— Насколько долго длилась эта попытка?
— Мы вышли в пять утра, достигли вершины в половину шестого вечера. Получается, более 12 часов поднимались. И потом девять часов спускались вниз. В два часа ночи вернулись обратно в лагерь. Но мы при этом совершили достаточно опасный переход по леднику ночью. Да, у нас были фонарики, да, у нас был профессиональный инструктор, но всё равно это был очень сложный этап. В одном месте мы даже заплутали и приходилось искать правильный путь чтобы выйти из этой сети трещин. Ведь трещины на леднике — это опасная штука. Они могут быть и метр, и 100 метров глубиной, но никто не знает, какой точно.
— Какие эмоции вы испытывали перед началом пути?
— Всё шло постепенно. Я несколько раз до этого был в Курайской степи, и там видел эти горы, но только издалека. Нас сначала доставили в базовый лагерь. Это уже само по себе было событие, потому что мы были намного выше, чем Курайская степь. Мы жили в палатке, готовили на газовой горелке и уже начинали потихонечку тренировочные восхождения, чтобы осваивать альпинистское оборудование. Вот в этот момент была та эмоция, когда человек чему-то учится. Эффект очень интересной новизны, когда грамотный гид-инструктор рассказывает и чему-то учит. Я прям с открытым ртом его слушал и впитывал.
— А дальше?
— Когда мы стали подниматься куда-то повыше, пошли эмоции, которые будут у любого человека, когда он видит какое-то красивое место или видит его иначе. Когда мы забрались сначала на перевал Учитель, вокруг была такая красота, что, конечно, хотелось просто кричать от счастья: «блин, как круто, как прикольно». Но опять же всё зависит от погодных условий. Если бы в тот момент там не было бы солнце, шел бы дождь, совершенно было бы иначе. Когда мы потом поднимались к Голубому озеру, погода была хуже. С одной стороны, было проще идти, потому что солнце не палило и не хотелось пить воду. Но с другой стороны, очень крутые были тропы, что создавало опасность. Особенно когда поднимались на Бараньи лбы. Есть такое место на этом направлении от базового лагеря, когда поднимаешься к Голубому озеру. А Голубое озеро – это уже, по сути, начало ледника Актру.
— Что было там?
— Когда поднялись к Голубому озеру, мы поставили палатку и вышли посмотреть, что такое ледник, что такое трещины. Там мы учились уже ходить в кошках. Как вверх по леднику, так и вниз, и вбок. Учились как ставить станции. Ты вкручиваешь бур небольшого размера в склон ледника и к нему прицепляешь специальный альпинистский карабин, потом можно к этому карабину цеплять веревку и по этой веревке опускаться вниз, а потом, соответственно, подниматься. Для этого есть специальные устройства. Восьмерка — для того, чтобы спускаться, и жумар, когда нужно подняться вверх. Когда это немного освоили, получили кое-какие навыки, инструктор нам стал рассказывать, как необходимо себя вести, если кто-то из нас в связке упал и покатился по склону. К этому тоже нужно быть готовым, потому что один человек может утянуть за собой всю группу. Например, мне запомнилась такая классная фраза: «кошки в небо». Это команда, которая означает, что человек падает плашмя на склон горы. Другие участники сцепки в этот момент должны сразу упасть и при этом поднять свою обувь вверх. Получатся, мы должны упасть на живот, цепляться ледорубом за склон горы и наваливаться на него. И в тот момент, когда уже все останавливается, только тогда ты опускаешь свою обувь вниз и сгибаешь ноги в коленках. Если этого не сделать, то твои кошки вцепятся в склон, а ты под какой-то скоростью ещё будешь двигаться вниз. Так можно просто-напросто сломать ноги, такие тоже случаи бывали.
— Какие эмоции были на леднике?
— Вы себе не представляете. Идёте по снежно-ледовому полю и вдруг слышите звук. Поворачиваете голову в сторону горы, и оттуда катится камень или валун. Он может быть разного размера от кулака до канцелярского стола по габаритам. И естественно, когда этот камень летит с горы, он набирает скорость, и его траектория сразу не понятна. Поэтому ты стоишь, ждёшь и смотришь, куда он летит. Вот самый ближайший камень, примерно, в 2-3 кулака величины упал в метрах 100 от нас. Упал в снег и остановился. Он нас не достал и нам не помешал, но могло быть и иначе. Некий адреналин был в этот момент, эмоция опасности рядом. Потом другие эмоция были на склоне.
— Расскажите.
— Вот мы все выше и выше, и уже находимся на Северо-Чуйском хребте, а с него видно Южно-Чуйский хребет. Прям красиво, прям классно, здорово! Не в первый раз говорю, многое зависит от погоды. Нам повезло в этот момент. Было голубое небо, солнышко. Всё красиво. Потом поднялись наверх, на гребень. К слову, вот этот склон в 300 метров длиной мы преодолевали 4 часа. Это прям было очень тяжело. С помощью жумара нам инструктор натягивал верёвки в 30-50 метров. Представляете, 50 метров верёвку нужно пройти! Ты этим жумаром руку вверх поднимаешь, потом подтягиваешь ноги по склону, а чем круче склон, тем тяжелее это делать. На третьей или четвертой веревке ты уже просто начинаешь задыхаться, тебе не хватает дыхания. И ты стоишь, отдыхаешь, продышался, опять пошел. Вот у меня было именно так. Там, на гребне, эмоций особо нет от красоты, но есть эмоции, что ты это преодолел, что ты уже на гребне.
— Что было после гребня?
— Инструктор сказал, что вот сейчас будет вершина, но она не настоящая. Это предвершина. Саму вершину, которая еще выше, ее не видно. Тогда она была в тумане. Мы поднялись по каменной гряде на предвершину, и пошёл снег крупными такими прям хлопьями и поднялся ветер. Инструктор ушёл с верёвкой 50 метров куда-то в туман. Возвращается, и говорит, что туман уже расходится. После этого был спуск на седловину. Вот это была эмоция неизвестности и при этом одновременно доверия тому, что всё будет хорошо. И вот ты начинаешь спускаться 50 метров верёвки спиной к неизвестности и видишь боковым зрением, что слева-то пропасть. Когда наконец спустился, оказываешься на небольшой площадочке. А теперь представьте, седловина – это, примерно, метр-полтора шириной полосочка. Слева от вас снег, но на него наступать нельзя, потому что он просто висит в воздухе и под ним пропасть. Справа от вас начинается тот самый ледник, верхушка ледника. Просто сердце замирало. И вот в этот момент эмоция была, а что я здесь делаю? Вот только в этот, потому что там никакая связка не спасла бы. Это была осязаемая такая вещь. Но, тем не менее, это нужно было пройти. И мы прошли. После этого очередная каменная гряда вверх. Это уже подъём на саму Актру. Мы поднялись, пофотографировались, и резко испортилась погода. Туман опять пришел, а когда эти 50-метровые веревки спускались, было голубое небо, солнце, Актру видно, вот она, всё хорошо. А потом в один момент опять ничего нет. После это начали готовить к обратному пути.
— Что запомнилось больше всего наверху?
— Как раз, когда собирались идти обратно, поплыли облака. Какая же это красота! Вы знаете, в детстве очень часто ты смотришь на облака, как они высоко. Помню, у меня была ситуация. Я маленький кричал родителям, что падает дом, потому что облака сильно быстро плыли, и казалось, что девятиэтажка падает. Я смотрел просто вверх долго. А здесь облака можно было тронуть рукой. Ведь они плывут прямо над тобой. Мы были на вершине мира в этот момент. Это вообще что-то непередаваемое. Ещё были сильные эмоции, когда я на 50-метровой этой веревке слазил и получилось применить навыки, которые мы получили в лагере. И вот я кричал второму участнику восхождения: «Олег, это работает, эта штука, ты прикинь!». А он мне говорит: «Нам еще подниматься 50 метров!». Я отвечаю «Да пофигу!».
— Рассказывал ли гид какие-то местные легенды?
— Никаких легенд нам не рассказывали. Но интересный момент был на Актру. Наш инструктор подошёл и прям поздоровался с ней: «здравствуй, Актру!». Знаете, как будто в каком-то сказочном фильме. Это не какая-то игра была. Это его реальное отношение к горе. И он нам потом рассказывал, что у него было достаточно большое количество восхождений на Актру, но первые четыре ему не удались из-за погодных условий. Один раз туман. Другой раз был сильный ветер на гребне. И они каждый раз возвращались назад, потому что небезопасно.
— Вы были в пути больше 20 часов. Множество впечатлений. Насколько легко после такого получилось заснуть?
— Вот заснуть получилось очень быстро. Мои сокомандники пошли еще пить чай. Я же просто сел на рюкзак и понял, что у меня нет спины, у меня нет рук, у меня нет ног, у меня нет шеи. У меня боль от того, что я нёс это долго. Рюкзак же тоже не 20 кг весит. Я в изнеможении лег в спальный мешок и моментально уснул. А утром, не смотря на то, что в 2 часа ночи лёг, я встал без всяких будильников в 7 или 8 утра.
— Порекомендуете ли другим людям испытать подобный опыт?
— Это вообще нельзя рекомендовать. К этому надо прийти самому.
Андрей Лактионов
