— Роман Валерьевич, почему вы стали писать фантастику, а не выбрали другой жанр?
— Прежде чем стать писателем, я был профессиональным читателем. Читал очень много, и самыми любимыми жанрами были история и фантастика. В Советском Союзе фантастика издавалась достаточно скудно, и книги найти было очень сложно. Еще в школе задумал написать книжку сам, написал об этом самим братьям Стругацким, и случилось невероятное — Борис Натанович Стругацкий мне ответил. Похвалил задумку и написал, что теперь мне нужно составить карты с планетами, рисунки звездолетов. А еще… поработать над правописанием. Мне ведь было 14 лет, седьмой класс, да и писал я на подъеме — вот ошибок и наделал.
— Кто из фантастов прошлого вам нравился, может быть, даже был для вас кумиром?
— Я читал запоем практически всех, кто тогда публиковался. Казанцев, Беляев, Балабуха, Снегов, Булычев. С некоторыми из этих людей потом, когда уже сам стал писать, я познакомился. С Борисом Натановичем Стругацким встреча оказалась забавной. Я тогда еще был начинающим, но уже более-менее известным автором. На одном из конвентов, где выступал Борис Натанович, я сунул в пакет пару своих книжек, чтобы ему подарить. Сел в первый ряд, высидел всю церемонию открытия, награждения и так далее. А затем Бориса Натановича окружили в три ряда поклонники, и я в том числе. И когда Стругацкий спросил, что мне надо, я воодушевленно начал рассказывать: «Борис Натанович, вы приняли большое участие в моей судьбе. Я вам написал письмо, когда учился в школе, вы мне ответили. Потом я работал, служил, и вот наконец…» И сую руку в пакет с книжками. Бориса Натановича перекосило, он мне говорит: «Понимаете, молодой человек, я в год читаю порядка 400 рукописей. Поэтому физически не могу…» Но когда я на автомате достал книжки, он замер: а, так вы их уже издали! Ну, давайте почитаем. И потом началось наше общение.
— В чем отличия между советской фантастикой и современной российской?
— В советское время существовала только одна форма фантастики — научная. Построенная на гипотезах: физических, математических, биологических. Хотя, на мой взгляд, когда мы читаем допустим, фэнтези, того же «Властелина колец» — это тоже научная фантастика, только там наука находится в социологии, в соционике, в социальной психологии. Мотивы масс людей, или орков, или эльфов, государств или определенных групп очень четко показаны, видна их мотивация, видно, на основе какого побуждения они действуют, где у них подводные камни, почему в каких-то моментах проигрывают одни, выигрывают другие, а в каких-то наоборот.
И даже есть какие-то пересечения с историей. Тот же Толкиен не в одном из интервью говорил, что для него орда с востока — это гитлеровцы. Сейчас, конечно, жанр очень-очень умножился. У него есть масса поджанров. Альтернативная история, фэнтези, киберпанк. Есть поджанры, которые напрямую относятся к неким не существующим ранее направлениям, например литРПГ или реалРПГ. Сейчас фантастика очень многогранна.
— Но можно сказать, что она стала более развлекательной?
— Не скажу. Фантастика, кроме развлечения, имеет один очень интересный момент. Потому что это единственный, наверное, жанр, который может как бы отсценировать, обыграть ситуацию, которая в случае, если произойдет в реальности, может принести гигантские потери, огромные издержки.
В фантастике мы можем разобрать ее достаточно подробно и показать, в чем ее выигрыш и в чем проигрыш, в чем проблемы, с чем мы можем столкнуться и где понесем потери. Да, это в общем умозрительный по большей части анализ. Но аналитики в финансовой области, в области логистики, занимаются тем же самым. Они собирают информацию, как и любой писатель, прописывают сценарии, проводят анализ и потом выдают некие рекомендации, по которым далее живут компании, государства, а может, и все человечество.
Может быть, мы избежали некоторых реальных проблем именно потому, что фантасты успели их разобрать в своих романах и, скажем, некий путь, подход к решению каких-то проблем для людей, принимающих решения и читавших в детстве фантастику, стал приемлемым. Именно потому, что когда-то читали такие книги и у них зародилось неприятие простых решений. Основные проблемы, как мы можем видеть, изучая историю, появляются именно тогда, когда сложные проблемы пытаются решать просто.
— Если бы случилась фантастическая ситуация — вам предложили побывать в прошлом. Какое время, какую эпоху выбрали бы?
— Интересно многое. У меня есть несколько исторических циклов с попаданцами. Во времена Бориса Годунова, царя Федора, Сталина. Но, наверное, нет более тяжелой точки для моего поколения, чем 22 июня 1941 года. И если бы был шанс, то где-то перед этой датой я бы и хотел оказаться. Непонятно, что там можно сделать. Потому что очень многое зависит и от первого момента контакта, и от реакции низового состава. Ведь ты же не придешь в Кремль, не постучишься в дверь кабинета Сталина и не скажешь: ой, Иосиф Виссарионович, разрешите войти! То есть надо будет достучаться до кого-то на другом уровне, а потом еще убедить его, что ты имеешь что сказать. Но если есть шанс хотя бы на один процент уменьшить наши потери в Великой Отечественной войне, то конечно, им надо было бы воспользоваться.
— Ваше мнение о Новосибирске. Как вы считаете, почему третий по числу жителей город России по многим параметрам находится вовсе не на третьем месте, а гораздо ниже?
— Тут есть три группы проблем. Первая — этот вопрос нерешаем местной властью без помощи федерального центра. Местная власть может только, грубо говоря, стучаться во все двери, пытаться как-то ускорить эти процессы. И в этом плане, я думаю, она давно уже недорабатывает, решает лениво.
Вторая группа — это те проблемы, которые можно решить местной власти, если более гибко перераспределять финансовые потоки. Город численностью полтора миллиона жителей генерирует достаточно средств, которые можно направить на решение большого количества проблем. С тем же ремонтом дорог, ремонтом внутренних дворов, реконструкцией скверов и всего остального. Видимо, они просто теряются.
И третий момент — это те вещи, которые сегодня мы пытаемся решить в рамках нашей партийной структуры. Дело в том, что очень много проблем, не только в Новосибирске, вообще по стране можно решить с помощью самих людей. Если их организовать, если дать им понять, что это возможно. Благоустройство скверов, прилегающих лесных массивов. Уборка мусора. Обустройство мусорных площадок. Обустройство велодорожек. В принципе, насколько я знаю, в Новосибирске это тоже получается в некоторых районах. Когда люди начинают обустраивать территорию вокруг того места, где живут, они готовы не только тратить свое время на это, но и даже вкладываться. Есть эпизоды, когда владельцы мастерской по производству тротуарной плитки просто за свой счет привозили эту плитку, а жители, у которых нет таких денег, выступали в качестве тех, кто эту плитку разгружал, укладывал. В таком объединение людей и заключается одна из задач нашей структуры.
— Как вы оказались в партии «Новые люди»?
— В конце 1990-х я приступил к написанию цикла «Империя», в котором в фантастической форме описал возрождение России. Это было неспокойное время, когда меня посещали мысли о том, чтобы покинуть страну. Но потом сильно заболел один из самых близких мне людей, мой дедушка. И ко мне пришло понимание, что поколение, которое защитило нашу родину во время войны и отстроило ее, постепенно слабеет и уходит. Ответственность за страну ложится на наши плечи. Если бы я уехал, это было бы предательством.
Помните анекдот: как навести порядок в стране. Два способа — реальный и фантастический. Реальный — это прилетят инопланетяне и все сделают, а фантастический — сами справимся. И я как писатель-фантаст начал писать про фантастический способ. И вот эта книга, как выяснилось, зацепила довольно много народа. В том числе Алексея Геннадьевича Нечаева, будущего основателя партии «Новые люди», который прочитал «Империю», нашел меня, и мы с ним начали общаться, а вскоре и подружились. Он предложил что-то делать, чтобы изменить ситуацию. Я считал, что один такой расстроенный, разочарованный. Но выяснилось, что людей, которые хотят перемен, много. Но главное, я понял, что когда такие люди объединяются, что-то начинает меняться.
Сама партия очень молодая. А молодежь у нас сейчас очень интересная. Это активные люди, которые просто не видят препятствий, не пугаются их. Они бегут от бумаг. Но если что-то надо сделать — они не жалеют сил и времени.
В Новосибирске, да и по всей стране, один из самых насущных вопросов состоит в том, что на любую инициативу власти сразу реагируют очередными запретами. Необходимо дать людям самим выбирать не только депутатов, но мэров, участковых, судей. Оторваться от вертикали не получится, но каждый руководитель должен понимать, что он ответственен перед людьми.
Беседовал Вячеслав Ведерников,
фото Ю.Лариной
