Водка — за чек, «Кола» — за доллар
Все 1980-е Сергей Крымский с женой провели в рабочих командировках — были в Польше, Германии, Сирии и других странах. Обычно командировки длились по шесть месяцев, домой же в Новосибирск супруги возвращались два раза в год, на несколько дней. И всегда после приезда их пути вели в одно место — банк.
Советские граждане, работающие за рубежом, получали зарплату местной нацвалютой. Однако воспользоваться ей можно только в стране пребывания — любые операции с зарубежными деньгами на территории Советского Союза были вне закона. За нарушение строго карали — в 60-е, годы создания «Березок», попавший под статью мог получить от трех лет тюрьмы до расстрела. Поэтому, оказавшись на малой родине, загранработники в установленный срок сдавали квитки с информацией о всей заработанной иностранной наличности в банк.
Последняя конвертировались в рубли, которые хранились на счету работника. Таким образом государство контролировало денежный оборот и получало необходимую дополнительную иностранную валюту в казну, а командированные граждане — чеки (в народе их еще называли «сертификаты» или «боны»), по которым они могли отовариваться в магазинах сети «Березка».
Московская «Березка» на Тверской / источник фото: Pastvu.com
«Я приходил туда и покупал что хотел. Хотя мог купить и в той же Сирии по аналогичной цене, но тогда пришлось бы везти через границу. А в «Березку» проходишь, смотришь и тыкаешь в то, что понравится. Работавший в магазине специалист отправлял запрос в банк, ему в ответ поступал денежный перевод, и примерно через неделю меня извещали: «Приходи, забирай», — рассказывает Сергей.
Так у него дома появился японский телевизор и радио-магнитофон Toshiba, о которых среднестатистических житель СССР мог только мечтать. Телевизор до сих пор стоит дома как память — кинескоп с годами потух. А радио-магнитофон до поломки исправно служил и продержался несколько десятков лет.
Впрочем, фразу «покупал что хотел» не стоит понимать буквально, да и цены в стране-производителе и «Березках» отнюдь не всегда были аналогичны. Так мыслил и жил советский человек. Сегодня, вероятно, многие из россиян «Березку» могли бы даже не заметить.
«Конечно, теперь ассортимент у нас гораздо богаче. «Березки» же были очень небольшими магазинчиками, с ассортиментом от матрешек до кассетных магнитофонов. Плюс импортная выпивка, сигареты, продукты типа консервов или конфет. Но в силу того, что ничего этого не было в обычных магазинах, народ туда очень хотел попасть. Всеми силами», — вспоминает председатель правления Новосибирского союза журналистов Яков Самохин.
Прейскурант цен / источник: valaamov-osel.livejournal.com
К разочарованию советских граждан, попасть в «Березки» было не так уж легко. В чековые магазины пропускали только с чеками. Тех же, у кого при себе не было особого квиточка, швейцар разворачивал сразу на входе. Однако сертификаты не были именными — предъявлять паспорт и подтверждать личность владельца не требовалось, что играло на руку дельцам черного рынка. Чеки, как и любой другой дефицитный товар, стали продавать или обменивать из-под полы, несмотря на риск угодить под суд за спекуляцию.
«Риск был всегда, но статья была полегче. Если речь шла о купле-продаже реальной валюты, то это валютная операция и наказание вплоть до смертной казни. А чеки — не деньги, не валюта, поэтому их продажа квалифицировалась как спекуляция. Все равно, что продавать, скажем, джинсы на барахолке. Если тебя взяли — то ты спекулянт чеками. Но не валютчик, поэтому сидеть поменьше», — добавляет Яков Самохин.
Спрос и объем предложений на черном чековом рынке были огромными. И даже солидные суммы на ценниках «Березок» не были препятствием: товары продавались с заметной наценкой, дороже, чем в стране-производителе или просто за рубежом. Но, кроме как в «Березках», больше их купить нигде было нельзя. Это был единственный законный доступ к заветному дефициту.
Так выглядел чек для оплаты в «Березках» / Фото @Public Domain
К чекам быстро привыкли: их стали копить к дням рождения и Новому году, чтобы закупить деликатесов на праздничный стол, дарить друзьям и родственникам. Хотя иногда использование специализированных сертификатов доходило до курьезов. Например, на советских круизах, отправлявшихся за рубеж, коктейли покупались «вскладчину»: русская водка — за чеки, а американская «Кока-Кола» — только за иностранную валюту.
Номинал каждого из чеков варьировался от 1 копейки до 100 рублей. Но стоимость самого чека зависела того, в какой стране его заработали. Например, «чековый» рубль, привезенный из социалистических стран (Венгрия, Болгария, Польша и прочие), был маркирован синей полоской и равен одному «твердому» рублю. Чеки с желтой полоской были родом из развивающихся стран, их обменивали по курсу от 1,1:1 до 1,9:1. А выше других ценились бесполосные чеки капстран. Эти квиточки засчитывались по курсу 1:1, но могли оплатить большее количество товаров, чем полосатые.
«Березки» в Новосибирске: предшественники, расцвет и закрытие
В Новосибирске по чековой системе работала «Березка» на площади Карла Маркса. Кстати, в сердце левого берега магазин оказался значительно позже своего открытия. Левобережная «Березка» стала преемником функционировавшего в 30-е годы «Торгсина», Всесоюзного объединения по торговле с иностранцами, которое иногда иронично называли «торговый синдикат».
Новосибирский «Торгсин» был открыт в здании по улице Дружбы, 10. Изначально подобные магазины обслуживали только иностранцев, а местному населению доступ в них был запрещен. Однако спустя год двери распахнулись и для советских граждан, которые могли покупать товары в обмен на иностранную валюту, драгоценные камни или изделия из драгметалла.
«Там работало достаточно много иностранцев — на заводе, в секторе жилого строительства. «Торгсин» просуществовал достаточно долго, а уже после войны стал называться «Березкой». В 80-е «Березка» переехала на площадь Маркса, где ее и запомнили», — рассказывает историк-краевед Константин Голодяев.
Каталог продовольственных товаров «Березок» / источник: www.mintorgmuseum.ru
Помимо техники, в «Березках» можно было купить обувь, одежду, продукты с большим сроком хранения и даже машины. За исключением последнего, вся продукция была преимущественно импортного производства, что само по себе уже гарантировало спрос: слово «импорт» означало нечто качественное, дорогое, престижное. С таким прилагательным товар не нуждался в дополнительной рекламе.
Своя «Березка» существовала и на правом берегу и тоже имела давние корни. Ее предшественником был «Инснаб» (иностранное снабжение), объединяющий в себе магазин и ресторан для иностранных специалистов. Он находился на углу Красного проспекта и улицы Рабочая, которая позднее получила название Чаплыгина, и проработал до конца 30-х годов. После «Инснаб» сменила «Березка», которая открылась на улице Ленина, дом №3, в здании гостиницы «Интурист» (ныне это гостиница «Центральная»).
Магазин располагался на втором этаже, вместе с переговорным пунктом для постояльцев «Интуриста». На первом этаже — ресторан «Дружба», а выше второго — гостиничные номера. Затем «Березка» переехала и обосновалась на улице Челюскинцев, оставшись там до самого закрытия, добавляет Константин Голодяев.
Рекламные листовки валютных «Березок»: «От пачки сигарет до автомобиля — в универмаге «Березка»» / источник: u-ssr.ru
По воспоминаниям современников правобережной «Березки», она была еще более недоступной, чем чековая левобережная. Вход и продажа товара осуществлялись только по наличной иностранной валюте, которую обычный советский человек не мог иметь.
«Там все было гораздо сложнее. Человек, зашедший в «Березку» с иностранной валютой, мог получить вопросы от соответствующих органов: «А откуда вы, товарищ, ее взяли?», — отмечает Яков Самохин.
Поэтому, при отсутствии редких заграничных визитеров, зал магазина всегда оставался пустым. Многие горожане даже и не знали, что находится за закрытыми дверями.
«Вы не могли зайти в магазин даже просто посмотреть товар, если у вас нет валюты. В основном проникнуть туда пытались мальчишки, подростки — находили центы, какие-то «копеечки» иностранные, лишь бы их пропустили. Взрослым-то там делать было нечего, зачем им себя расстраивать?», — добавляет Константин Голодяев.
«Березки» пришли в упадок к началу 90-х, когда власти прекратили торговлю за чеки под предлогом «борьбы с привилегиями». Перед окончательным закрытием сеть успела еще два года проработать по безналичному расчету. А в 1991 году советские граждане получили право владеть и распоряжаться иностранными деньгами, появилась свободная торговля: все больше товаров стало реализовываться в розничной сети, и необходимость в специализированных валютных магазинах отпала сама собой.
Лучше «Березок» уже не будет
«Березки» были символом красивой жизни, которая большинству граждан СССР была недоступна, и зеркально отражали экономическую и политическую ситуацию эпохи: тотальный дефицит и «железный занавес». Оценивать их роль можно по-разному — как элемент контроля, способ привлечения иностранной валюты, показатель увеличивающейся в размерах социальной пропасти или же все вместе взятое. Но в народном сознании, как и ряд других примет советского прошлого, они так или иначе вызывают теплое чувство ностальгии по ушедшей эпохе.
Нагрудный знак сотрудников и топ-менеджмента «Березок» / источник: www.mintorgmuseum.ru
Поэтому использование спустя 30 лет опыта советских «Березок» подчас воспринимается крайне негативно.
«Все, что возрождается из советских времен нынешними «активистами», невозможно описать нормальными словами. Это нельзя воссоздать. Это будут «Березки» для иностранцев, которые будут жировать тем, чего нет в наших магазинах. В то время как наших представителей в других странах травят и всего лишают!», — возмущается Сергей Крымский.
Впрочем, как считает историк Константин Голодяев, новые магазины не стоит ассоциировать с «Березкой:
«Аналогии такие проводить можно, но напрямую сравнивать, думаю, нет. Чем больше разных видов торговли, чем шире торговый сектор, тем лучше. Когда есть выбор, то и потребителю легче сделать свое решение. Хоть какой магазин открывайте, каждый выберет свой. Не думаю, что эти магазины станут таким предметом вожделения, как «Березки».
Председатель Новосибирского союза журналистов Яков Самохин также считает, что от «Березок» магазины для дипломатов будут сильно отличаться. В них четко очерчен круг клиентов, планируется учет каждого покупателя, а все данные буду передаваться в МИД.
«Всего этого в советских «Березках» не было, — подчеркивает Яков Самохин. — Есть ощущение, что, скорее всего, ассортимент этих новых валютных магазинов будет состоять из подсанкционного товара. И если эту продукцию — с точки зрения западных стран, незаконную — наши обычные граждане будут покупать по параллельному импорту, то иностранцы, живущие и работающие здесь, смогут приобретать её официально и «честно». Понятно, почему для наших граждан это обидно».
