Я выросла на проспекте Дзержинского – тогдашней окраине Новосибирска. На остановке, носящей красноречивое название «Поселковая». В Советском Союзе.
Выросла при системе, когда жизненные блага нельзя было просто купить. Можно было только заслужить. Наша семья инженера и конструктора имела «Жигули», а на зеленой «ГАЗ – 24» с блестящим оленем на капоте ездил директор Чкаловского завода Ванаг. И это было справедливо и правильно.
И жили мы не в центре. А вот в центре жили совсем другие люди и в других домах.
Впрочем и в центр Новосибирска мы выбирались не часто. В основном на ноябрьскую и первомайскую демонстрацию. Там я его и увидела. «Дом под часами».
Построенный в начале 30-х годов, образец архитектуры конструктивизма. Новый дом для новых советских людей. Первый и единственный дом такого типа во всей азиатской части страны. Памятник архитектуры и эпохи. Строгий, манящий и недоступный.
Я увидела его, и полюбила навсегда. Под этими часами я назначала свидания в студенческие годы.
И, нет. Я никогда не была внутри этого дома. Не было у меня знакомых такого недосягаемого уровня.
Прошли десятилетия, прежде, чем мне довелось увидеть изнанку своей мечты. И я сразу поняла — в доме беда. Его обобрали, обокрали и унизили. У дома мечты украли все: окна, крышу, двор, землю… Но пока не сумели украсть последнего — надежды на второе рождение.
Со времени капитального многомиллионного ремонта не прошло и пяти лет. И вот: вход в подъезд дома-мечты. Некогда роскошная лестница.
Вот так, проламывая ребра, в тело дома воткнули «современный» лифт. Раньше лифт здесь был совсем иной. Один из первых в Новосибирске. Добротный, погрохатывающий лифтовой шахтой, с двойными дверями. Решетчатыми, для безопасности и деревянными. Для комфорта. Был даже лифтер. И поездка на лифте с посадкой и высадкой напоминала маленькое путешествие. Оттого и отношение к лифту было почтительно-уважительное. Но затем в подъезд пришла разруха. Та самая, которая не старуха с клюкой, а которая в головах.
А вот собственно и сам отремонтированный подъезд памятника архитектуры.
Сгоревший потолок в подъезде. Вообще-то пожар был еще до капитального ремонта. Но побелить потолок никто не удосужился. А зачем? Вдруг снова загорится? Тем более, что все предпосылки к этому есть.
Пучки кое-как скрученных проводов тянутся по всем этажам. Складывается впечатление, что легендарный Дом под часами, это некая сакральная территория, свободная от контроля Госпожнадзора. Либо тут имеют место быть некие особые отношения пожарного инспектора и Управляющей компании «Уют». Тема интересная. Требующая особого рассмотрения.
Уникальный коридор-галерея, из которой по задумке архитектора открываются двери в квартиры. Со временем пол в галерее потрескался. Во время ремонта сверху просто плеснули новый слой и мазнули краской. И он тут же растрескался снова. А разве могло быть иначе? Что наклали, то и получили.
Из этих галерейных окон должен был открываться роскошный вид на растущий быстрее всех в мире СибЧикаго, новый город для новых людей. И вот пришли эти новые люди. И старые, но надежные рамы из сибирской лиственницы заменили дешевым пластиком. Вероятно менять было необходимо, но на что? Ведь умная лиственница вела себя сообразно изменениям погоды. А глупый пластик такой способностью не обладает. К тому же экономные (в плохом смысле этого слова) ремонтники в пластиковые рамы вставили не стеклопакеты, а обычное стекло. В результате на этих стеклах образуется конденсат и стекает на холодный бетон. И зимой на полу в галерее образуется каток (опять же в плохом смысле этого слова). А на этот катковый лед из щелей в пластике зимой наметает снежок, который и лежит аккуратными кучками вдоль всего коридора. Говорить о дожде и ветре в данном контексте и вовсе без надобности. Все это есть в избытке. На всех этажах. И каждый, таким образом, по прихоти ремонтников топит нижних соседей.
Да, чуть не забыла. С новыми окнами выход на пожарную лестницу оказался замурован. В прямом смысле слова. Новые окна закупорены наглухо. В старых рамах в этих местах были предусмотрены распашные окна, чтобы с каждого этажа в случае чего можно было выбраться на пожарную лестницу. Причем окно распахивалось «по ходу эвакуации».
Впрочем, чтобы не сгореть в огне, заботливыми ремонтниками был предусмотрен альтернативный вариант. Можно выбросится в окно. Рвануть раму « на себя», и вниз. Без лишних так сказать мучений. Поскольку лестница и окно находятся в разных местах, и физически никак не стыкуются.
Вот она – «Лестница в небо». Причем не важно, в какую сторону двигаться. Сверху тупик, снизу обрыв. Я же говорю, тут у управляющей компании какие-то особые отношения с пожарниками…
В советское время в приличных домах деревянные рамы шкурили, полировали и красили по-новой. Сносу им не было. В новую эпоху пластика и всепобеждающей халтуры по окнам памятника архитектуры просто махнули кистью. Да и сойдет.
Так-сяк покрытая крыша постоянно течет. Спасает только положенный еще в советское время, при предыдущем капремонте в 1969 году полуметровый слой утеплителя, где вода собственно и задерживается. Но не вся. Часть-таки протекает, и потолок валится вниз. Без предупреждения.
Вот такая она – изнанка мечты … Просто картинка для учебника ремонтника с названием «Как из памятника сделать барак».
Ну бросаться из окна от увиденного я не стала, но внимательный взгляд в окно кинула. Хотелось осмотреть двор дома мечты. Но вот двора-то внизу и не было. Не осталось. При взгляде на частную клинику и дом по Свердлова 13, немедленно вспомнилось школьно-хрестоматийное. «Для нас, людей был черный ход, а ход парадный — для господ».
Изначально, на месте клиники стояло небольшое здание. На его месте так же обещали построить небольшую двухэтажку. Однако по сложившейся в Новосибирске традиции, два этажа волшебным образом превратились в пять. И двор клиники должен был не лезть вплотную к Дому под часами, а располагаться «с тыла» этого здания. Но грех же было упускать такой в прямом и переносном смысле «кусок». И на этом дворовом месте, конечно же выросла высоточка. Вот она, скромно прячется за клиникой.
В ней живут не абы кто! По местной дворовой легенде в этой нуворишской девятиэтажке всего 16 квартир. А автомобилей намного больше. И вот, чуткие хозяева домик огородили. Для сохранности авто и комфорта детей. Собственных. То, что у других вовсе не осталось двора, не их проблема.
Справа, на остатках бывшего двора еще кипит работа. Офисный центр заканчивает отделку. Скоро заедут. В прямом смысле – на множестве авто, которые парковать можно уже только вешая их на стены. А посередочке как-то притулился скромный (но новый и краснокирпичный) домик. Такое впечатление, что его в растащенном на куски двора Дома под часами кто-то построил на сдачу, если не на откатик.
Но оставим на время останки былого двора. Посмотрим на другую сторону. На Красный, то есть «красивый», так сказать, проспект. И что мы видим из окон памятника архитектуры? Прямо перед нами, как символ новой эпохи синеет знаменитая Новосибирская «распальцовка», и невозможной красоты зеленые купола. Когда Дом под часами через несколько лет развалится… Или еще раньше удачно сгорит от замыкания в пучковатой проводке… На освободившемся участке наверняка воздвигнут что-нибудь столь же впечатляющее.
Ну, а в памятнике архитектуры тем временем осыпаются балконы. Их подмазывают, но хватает ненадолго. И ведь правительство области совсем рядом. Казалось бы, только протяни с разваливающегося балкона руку … И казалось бы, есть к кому протянуть, ведь Красный проспект 18 – тоже памятник архитектуры.
Вот только в Доме под часами квартируют простые люди. Годящиеся лишь на то, чтобы отобрать у них двор под лоснящийся от денег точечный захват. Ну и собрать с них деньги на вот такой разрушающий дом капитальный ремонт. Когда пожилую старшую по дому спросили: зачем она подписала ремонтникам акты приемки… Она растерянно взглянула через очки и ответила: «А как же? Ведь мне сказали, что иначе рабочие люди не получат зарплаты, и им не на что будет кормить их семьи». Такие вот живые осколки ушедшей советской эпохи, переживающие за счастье рабочих людей живут в памятнике эпохи, Доме под часами.
А в памятнике на Красном проспекте 18 не живут, а заседают. Чиновники. И им деньги нужней. На свой ремонт. Сейчас в здании Правительства ведут ремонт зала заседаний. Стоимость – более 90 миллионов рублей. Каждое кресло в этом зале на тендере стоило более 50 тысяч. На более дешевых креслах заседать там неприлично. Так что один памятник эпохи протянутую руку другого увидит вряд ли.
Элеонора Соломенникова
