Алексей Олегович Пронин, директор исторического парка «Россия — моя история»:
«В 1938 году в Управлении НКВД по Новосибирской области была открыта станция правительственной ВЧ-связи. Ее первыми абонентами стали первый секретарь обкома ВКП(б) и начальник управления НКВД».
Именно по ней, задолго до официального объявления, в городе и узнали о начале Великой Отечественной войны.
Не удивительно, что наш город, сосредоточие заводов, конструкторских бюро, филиала ЦАГИ, быстрое становление нового оборонного центра, вновь привлекли внимание немецкой разведки. Былые понарошечные «маленько того» стали ежедневной явью. С высоких трибун, с газетных полос горожан призывали к «ежесекундной бдительности».
{article type=»k2″ id=»37407″}[div class=»introduced»][link]
[title] [/link] [/div] {/article}
Еще летом 1941 года руководитель области М. В. Кулагин устроил внезапную проверку состояния безопасности некоторых предприятий. Она показала крайне неутешительные результаты.
Михаил Васильевич Кулагин, первый секретарь обкома ВКП(б):
«С подложными пропусками, с чужими фотографиями… проверяющие прошли во все заводы, во все цеха, во все конторы и нигде не были задержаны… Мы должны превратить наш город, каждое предприятие, каждый дом в крепость обороны. В наш город с мостом через Обь, с крупной промышленностью враг попытается забросить диверсантов, отъявленных преступников, врагов, дошедших до степени озверения».
И хотя часть оперативных сотрудников органов была мобилизована на фронт для работы в военной контрразведке, вопрос с кадрами в это сложное время решался. В первые же недели войны в городе были организованы краткосрочные курсы подготовки оперативного состава органов безопасности. Их удалось быстро развернуть на основе Межкраевой школы Главного управления государственной безопасности НКВД.
Эта школа была открыта в Новосибирске еще в 1935-м, и поначалу располагалась по соседству с самими управлением, на ул. Коммунистическая, 35а. Слушателей в школу набирали по направлениям парторганизаций предприятий через прохождение специальной мандатной комиссии. Школа росла, ей было тесно в старом здании, и в 1938 началось строительство нового на Красном проспекте, 84, куда летом 1940 года и переехали курсанты. Это здание хорошо известно в народе как «Дом женихов».
Курсанты на крыльце школы по ул. Коммунистическая, 35а.
Уже в конце июля 1941-го состоялся первый выпуск Краткосрочных курсов при Особом отделе НКВД Сибирского военного округа, как они теперь официально назывались. Первые 306 человек были направлены в действующую армию. В дальнейшем росли и срок обучения, и количество курсантов.
А в ноябре 1941-го эвакуация коснулась и чекистов. В большом здании курсов разместили Московское военно-техническое училище войск НКВД имени В. Р. Менжинского. А курсы переехали в Военный городок, где осенью 1943-го были реорганизованы в школу созданного Главного управления контрразведки «Смерть шпионам!» (Смерш). Всего за годы войны в Новосибирске было подготовлено около 4000 военных чекистов. 27 октября 1944 года Новосибирской школе было постановлено вручить Красное знамя — как символ воинской чести, доблести и славы.
Знамя Новосибирской школы СМЕРШ
Продолжалась оперативная работа и на территории области.
Леонид Андреевич Малинин, начальник УНКВД (УНКГБ) по Новосибирской области:
«Наплыв вражеской агентуры в Новосибирскую область в несколько раз больше, чем в другие области Сибири… Большинство агентов засылается либо под видом бежавших из плена, либо под видом бывших в окружении, либо под видом эвакуированных из временно оккупированных областей…»
По данным кандидата исторических наук А. О. Пронина в годы войны в Новосибирске, Бердске, Карасуке были выявлены и успешно пресечены разведгруппы Шаповалова, Фрамкина, Шилова и др., не нашедшие в области агентурную опору. Этому способствовала и проведенная во второй половине 1930-х зачистка от «нежелательного элемента». Как мы уже писали в первой части Шпионских игр, «Новосибирская фашистская национал-социалистическая партия Германии» была ликвидирована еще четыре года назад.
{article type=»k2″ id=»37408″}[div class=»introduced»][link]
[title] [/link] [/div] {/article}
В годы Великой Отечественной войны в Новосибирске продолжало работать и одно консульство — китайское. И, конечно же, за ним продолжалось ведение тщательного наблюдения.
В частности, документы УНКВД отмечают пресечение разведывательной деятельности двух агентов, связанных с китайским консульством. В 1942-м была раскрыта секретарь-машинистка штаба СибВО (!), завербованная курьером консульства Сюе Чунь. Она «передавала китайской стороне сведения о расположении воинских частей, оборонном укреплении Дальнего Востока и о 5-й авиационной бригаде». Тогда же был арестован китайский гражданин Ли Вэнь Сюе, который по ее заданию «выполнял сбор сведений о состоянии частей Сибирского военного округа, их вооружении и местах дислокации».
В 1942-м, с выходом завода №153 (им. Чкалова) на стабильный серийный выпуск истребителей в документах абвера появилось понятие «Авиаград», под ним фашисты подразумевали Новосибирск. Осенью к нам нацелился первый профессионально подготовленный разведчик.
Завод им. Чкалова. Як-7, ф. Аркадия Шайхета, 1942-43
Многих агентов противника «брали» сразу же или почти сразу же после высадки. По данным советской контрразведки, в 1942 году примерно треть забрасываемых в СССР русских агентов сама сдавалась властям, а в конце войны уже почти половина. Просто так «пускать в расход» подготовленных и снабженных оборудованием радистов было неразумно. Поэтому частенько их заставляли «поиграть», использовали для манипулирования противником, для передачи ему заведомо ложных сведений, для провоцирования дальнейших ошибочных действий. Масштабная дезинформация, поставляемая немцам разведывательным радиоканалом, позволяла запутывать его в планах Красной армии, оттягивать от болевых точек силы, ликвидировать новые диверсионные группы. За годы войны было проведено более 180 таких радиоигр, в том числе и немцами, но наша контрразведка вела их гораздо шире и эффективнее.
И вот тут пригодилась наша контрольная радиостанция.
Летом 1941 года на Западном фронте попал в немецкий плен младший офицер-топограф Красной Армии Борис Сафонов. Он занимался работой по изысканию аэродромов, был сбит. В лагере военнопленных он дает согласие работать на немецкую разведку, обучается в разведшколе местечка Брайтенфурт под Веной в группе «Технише-Люфт» (Техника авиации).
В задачу Б. С. Сафонова (получившего псевдоним Сальский) входит ведение разведывательной работы по оборонной промышленности СССР на территории Западной Сибири, выявления технической оснащенности и вооружения выпускаемых военных самолетов.
30 сентября 1942-го — заброска. 1 октября разведчик был арестован в самом начале своего пути — на железнодорожной станции Рузаевка южнее Саранска. Хотя в исследованиях, со ссылкой на документы управления ФСБ по Новосибирской области, чаще упоминается задержание агента военным патрулем в районе деревни Разуваевки Смоленской области (ныне исчезнувшей как неперспективная). Но осенью 1942-го Смоленщина еще была под оккупацией, что дало другим исследователям основания для дополнительного уточнения места высадки парашютистов.
Из дела С.:
«В арсенале агента находилась мощная коротковолновая радиостанция (с радиусом действия более 4,5 тысячи километров — К. Г.), оружие, 100 тысяч советских рублей, широкий спектр готовых документов: орденских книжек, паспортов на разные имена и чистых бланков с печатями, а также другое снаряжение… Командировочное предписание, выданное военному инженеру третьего ранга, направляемому по распоряжению Комиссариата Обороны в Татарскую АССР для проверки работ топографических отрядов и состояния триангуляционных знаков».
Документы агента абвера Б. Сафонова (предоставлено А. О. Прониным)
Уже через несколько дней агент соглашается на сотрудничество с советской контрразведкой. По прибытии к «месту первоначального назначения» в Новосибирск он поступает на работу в сердце вожделенного «Авиаграда» — на авиазавод им. Чкалова. Двойной агент получает псевдоним «Валдавский», а сама операция имя музыкального инструмента: «Фисгармония».
В Германию летит первое донесение «Транспортника» «Инженеру»:
«За вторую декаду января отсюда направлено на запад 230 воинских транспортов, в том числе 55 эшелонов. Войска частично, а груз почти наполовину формировались здесь, остальные транзитом с востока».
Конечно, данный текст писал не «Транспортник». Он составлялся в УНКВД на Коммунистической и утверждался в Москве на Лубянке. Суть его была в намеренном количественном преувеличении фактов и дезинформации противника. Чтобы все выглядело правдоподобно, в донесение добавлялось часть верной информации, которая или была относительно легко проверяемой, или параллельно подтверждалась сообщениями других агентов.
Абвер не раскусил подлог и ждал новых донесений. Для подтверждения чистоты агента практиковалось проверка его специально приезжающим тайным ревизором. Но тут наш радист ударился во все тяжкие — запил, прикрываясь вербовкой помощников, стал болтать о своих связях с разведкой.
Федот, фигурант операции «Фисгармония»:
«По пьяной лавочке С. охотно рассказывал о своем абверском прошлом. Даже хвастался, какие большие деньги немцы заплатили ему за такие отношения. Уверял, что вытянет из немцев еще полмиллиона рублей и пристроит мою дочь к себе в помощницы».
Случай помог заменить «Транспортника». В январе 1944 года в разработку контрразведки попал агент-диверсант — бывший командир взвода Дмитрий Соколов (он же Анатолий Сорокин). Он тоже прошел разведшколу в Брайтенфурте. Сдался сам.
Задача:
«Пробраться в Новосибирск и войти в контакт с агентом «С.», которому передать 375 тысяч рублей, новые шифры для работы, наручные часы в подарок от немецкого командования в знак важности полученных от источника сведений. Сообщить «С.», что его радиостанция будет использоваться в качестве передаточного пункта, для чего радисту будут вручены инструкции для связи с немецкой агентурой в Сибири».
После чего Соколов должен был вернуться в Германию. Но вернуть вовремя перевербованного агента не получилось, так как в тюрьме его «случайно»… остригли налысо. Тогда Соколов прибывает в Новосибирск на место С. и успешно продолжает радиоигру.
До самой весны 1945-го немцы получали радиограммы с завышенными данными о количестве военной продукции, выпускаемой заводом имени Чкалова и другими предприятиями Новосибирской области, об отправке на запад все новых и новых воинских эшелонов. 119 донесений в Германию прошло по операции «Фисгармония», 47 получено назад с поздравлениями и благодарностями. Последняя немецкая радиограмма была получена в Новосибирске 28 апреля 1945 года. Через четыре дня Берлин был взят.
Источники говорят нам, что агент Соколов после войны продолжил службу в контрразведке, а Сафонов в ноябре 1945 года был приговорен к 10 годам ИТЛ, а после освобождения незаметно проживал под новой фамилией.
А скрывать от противника действительно было что. Объем валового объема промышленного производства в области увеличился более чем в пять раз. Оборонное значение города выросло настолько, что 3 ноября 1943 года Новосибирск отнесен к числу режимных местностей I категории республиканского подчинения. То есть город обретает гриф секретности.
Через него проходило множество воинских грузов, и железнодорожным путем, и авиа. В частности, в рамках поставок по ленд-лизу. Новосибирск являлся важным остановочным пунктом на воздушной трассе, по которой с Аляски перегонялись для фронта боевые американские самолеты — «Аэрокобры», «Бостоны» и др., в первое время с посадкой в «Толмачево», а затем в «Новосибирском аэропорту». Садились на ночевку в Новосибирске, а утром вылетали дальше на запад. Также в обратную сторону переправлялся летный состав перегоночного авиаполка.
Американские и советские пилоты позируют перед Bell A-39 (Airacobra). Фото: Музей ВВС США
Вячеслав Викторович Филиппов, сотрудник музея Военно-инженерного института СФУ:
«То, что касается Новосибирска, вот эти аэропорты были в составе системы воздушных магистралей Москва — Иркутск. Здесь было слияние потоков техники. Летели самолеты по ленд-лизу, также с завода в Комсомольске-на-Амуре, а еще с Иркутского завода. К ним присоединялись машины с завода им. Чкалова. К примеру, если через Красноярск проходило до сорока самолетов в день, то новосибирский трафик увеличивался в два, а то и в три раза».
«Авиаград» притягивал не только немецких шпионов. Контрразведчикам пришлось курировать еще два важных зарубежных визитера.
24 октября 1943-го Новосибирск посетил председатель Управления по делам военного производства США господин Дональд Нельсон. Помимо вопросов уже отлаженных поставок ленд-лиза, его отдельно интересовало производство советских истребителей и авиазавод им. Чкалова. Кроме того, господин Нельсон побывал на оптическом заводе № 69 им. Ленина. Сибирь, ее промышленность и ее люди произвели на Нельсона сильное впечатление.
«В своей телеграмме на имя М. В. Кулагина господин Нельсон сообщал, что 31 октября 1943 года он благополучно прибыл в Вашингтон, что за время свой поездки в СССР он пролетел на самолете в общей сложности 12 600 миль. Еще раз благодарит за оказанный ему хороший прием в Новосибирске».
Меньше чем через год, 12 июня 1944 года, Новосибирск посетили вице-президент США Генри А. Уоллес, глава Торговой палаты США Эрик Джонстон и представитель Республиканской партии Вильям Вайт. Уоллес побывал на заводе Чкалова, выступил на собрании в здании театра оперы и балета, где на русском языке высоко оценил вклад сибиряков в дело борьбы против фашизма.
Генри А. Уоллес, вице-президент США:
«Моя надежда на лучшее будущее значительно окрепла, когда я увидел блестящее умение, с которым Сибирь была организована за последние 15 лет, благодаря которому она производит максимальное количество земледельческих и фабричных продуктов с минимумом рабочих рук. Особенно разительны цифры выпуска промышленной продукции по Новосибирской области. Если в 1930 году валовой выпуск промышленной продукции составлял 215 миллионов рублей, то в 1943 году он составил 5 миллиардов 238 миллионов рублей, или увеличение в 24 раза».
Примечательно, что все посещения союзников не просто контролировались советскими контрразведчиками, но они же принимали участие и в протоколе музыкального сопровождения.
Так, в состав эвакуированного военно-техническое училища войск НКВД имени В. Р. Менжинского входил и военный автора популярнейшего марша «Прощание Славянки», написанного им еще до 1-й мировой войны и исполняемого до сих пор.
Василий Иванович Агапкин, автор марша «Прощание славянки»
Характеристика на капельмейстера Василия Ивановича Агапкина:
«Дважды товарищ Агапкин великолепно справился с заданием, имеющим важное политическое значение, обеспечив музыкальное сопровождение встреч личных представителей президента США, господ Джозефа Девиса и Дональда Нельсона при возвращении из Москвы в США через Новосибирск, который лично оценил игру оркестра и поблагодарил Агапкина».
Перефразируя слова профессора Уорикского университета Кристофа Мика, приведенные нами в первой части статьи, можно закончить тему так: «Ничего из того, что случается в Новосибирске, не остается неизвестным нам (УНКВД-УНКГБ)».
За годы Великой Отечественной войны на территории Новосибирской области не произошло ни одной крупной диверсии.
Грамота Новосибирской школы СМЕРШ
Автор благодарит за консультацию кандидата исторических наук А. О. Пронина
Константин Голодяев, сотрудник музея Новосибирска
