ПОЛЬ ПУАРЕ —
первый модельер ХХ века
Родители Поля Пуаре были торговцами тканями в обширном квартале крытых рынков, который тогда за его знаменитые торговые пассажи называли чревом Парижа и который по сей день остается центром французской текстильной промышленности. Сам Поль рано обнаружил своё призвание художника, в чём этого пухленького, весёлого мечтателя поддерживали любящая мать и три сестры. Только отец устоял перед безграничным обаянием сына и заставил его окончить школу, после чего он устроил его рассыльным к знаменитому мастеру по изготовлению зонтиков, чтобы сын поближе познакомился с прозой жизни.
«Возможно, — вспоминает Пуаре об этом периоде своей жизни, — в то время я иногда забывал помыть шею, но белые воротнички я менял ежедневно». Ибо ничего нет важнее, чем внешний вид, — в этом он был убеждён. От своего «зонтичного патрона» он ушёл, прихватив единственное, что помогло его дальнейшей карьере, — лоскутки шёлка. По вечерам он создавал из них экстравагантные шедевры, примеряя их на деревянную куклу, подаренную сестрами, которые восхищались им и его моделями. И таких же чувств он требовал от женщин на протяжении всей своей жизни.
Хотя Поля Пуаре до сих пор считают «раскрепостителем» женщин, его заботила только собственная слава, а мерилом всех вещей являлся только его собственный вкус. Этот вкус и талант рисовальщика помогли ему занять место ассистента у преуспевающего кутюрье Жака Дусе, известного ценителя искусства и коллекционера. Многосторонне одарённый Поль перенял у него не только высокое портновское мастерство и изящные манеры, но и необходимое для саморекламы общение со звёздами театра.
В 1901 году Пуаре находит работу в ведущем доме моделей того времени — у Ворта. Однако сыновья Ворта, Жан-Филипп и Гастон, унаследовавшие дело этого основателя от-кутюр, не могут оценить талант Пуаре по достоинству — или, возможно, вопреки этому — и не дают ему возможности работать более активно.
Однако есть женщины, безоговорочно верящие в талант Пуаре. Его мать расстаётся с 50 тысячами франков, чтобы сын в 1903 году смог открыть свой первый собственный салон моды. Популярная актриса Режан оставляет Дусе, бывшего патрона Пуаре, и становится его первой клиенткой. Она действует на современников как магнит: стоит ей появиться где-нибудь со своими двумя белыми осликами, подарком короля Португалии, как там собираются её поклонники и подражательницы.
Всего три года спустя Пуаре уже и сам становится звездой: его узнают и на улице, и в ресторанах, на его праздники съезжается весь Париж. Пуаре умеет собрать вокруг себя талантливейших иллюстраторов, художников и дизайнеров того времени — Поля Ириба, Жоржа Лепапа, Вламинка, Андре Дерена и других.
Хотя Пуаре заявлял: «Я объявил войну корсетам», на самом деле мотивы его революционной деятельности были исключительно эстетическими. Он находил просто смешным членение женской фигуры на две части: вздымающийся впереди бюст и выступающий зад. Пуаре создаёт в 1906 году простое узкое платье, юбка которого начиналась непосредственно от груди и ниспадала до пола. Он создаёт силуэт, повторяющий изгибы тела, как нежная волна, который приносит ему бессмертную славу, и называет его La Vague.
По сравнению с зашнурованными и разряженными красавицами «прекрасной эпохи» новая женщина Пуаре выглядит скромной, юной и беззастенчиво подвижной — под её лёгкими платьями совершенно очевидно скрывается хорошая фигура вместо хорошего корсета.
Кто знает, отважился бы когда-нибудь Пуаре на эти сенсационные модели, если бы его собственная жена была менее стройна и грациозна. Он был женат на Денизе Буле, которая стала матерью его пятерых детей, — одной из самых элегантных женщин Парижа. Никто не мог бы лучше Денизы подчеркнуть все достоинства его свободных платьиц. «Стройная, юная брюнетка, не стянутая корсетом, без косметики или пудры», — так описывает её сам Пуаре в 1913 году в журнале Vogue.
Все парижанки захотели выглядеть так же, как Дениза. Пуаре, чьё имя становится торговой маркой, обещает, что каждая дама, «которая интуитивно чувствует себя рабыней своего вышедшего из моды платья… сегодня ликующе воскликнет… укрыв и одновременно обнажив свою красоту в оригинальных и прелестных одеяниях, которые преподносит ей Пуаре».
И это не только освобождение от корсета, который Пуаре заменяет гибким бюстгальтером и лёгким поясом для чулок, позволяющим женщине выглядеть моложе и отважнее, но и сочные краски и чёткие узоры, которые он использует вместо блёклых пастельных тонов и невыразительных гирлянд из цветов. Он также отвергает чёрные чулки и дарит женщинам (впрочем, и мужчинам тоже) иллюзию обнажённых ног, одевая их в шёлк телесного цвета.
Кроме того, Пуаре сдвигает линию талии, а вместе с ней и линию груди всё выше, делает декольте всё глубже, а юбки всё уже. В 1910 году он представляет пресловутую «хромую юбку», которая настолько заужена книзу, что женщина двигается крошечными шажками а-ля гейша. Пуаре находит это забавным: «Я освобождаю их тело, однако сковываю их ноги». Однако на этот раз женщины не следуют за ним — эти «стреноживающие юбки» не имеют успеха.
Впрочем, диктатор моды уже считает себя султаном, облачающим свой «гарем» в шикарные восточные одеяния. Кафтаны и кимоно, шаровары и туники, вуали и тюрбаны создаёт он для своих «рабынь», которые принимают их с восторгом.
И конечно, опять настоящая роскошь: великолепная яркая вышивка, кружева с вкраплениями золотых и серебряных нитей, блестящая парча, кайма, отделанная бахромой, жемчуг и дорогие перья — сплошная экзотика. Ведь именно Востоком увлечены все с тех пор, как в 1900 году в Париже с сенсационным успехом проходят первые гастроли «Русского балета». Барочные постановки Дягилева «Шехерезада» и «Синий Бог» оказывают влияние на искусство и моду, да и на весь стиль жизни Франции и Европы.
Граница между платьем и маскарадным костюмом кажется расплывчатой.
Пуаре бурно и расточительно пытается представить жизнь как один сплошной праздник. Он путешествует с труппой манекенщиц по всему миру: Лондон, Берлин, Вена, Брюссель, Москва, Санкт-Петербург и наконец Нью-Йорк. И отовсюду возвращается с новыми идеями. По примеру Венских мастерских он основывает школу прикладного искусства, где создают мебель, ткани и предметы декоративного искусства.
Пуаре стал первым модельером ХХ века, придававшим всему, что его окружало, свой эстетический отпечаток. Лишь восемь десятилетий спустя дизайнеры вернулись к этой концепции — Ралф Лорен, Донна Каран, Кельвин Кляйн, Гуччи и другие представили в 90-е годы свои «домашние коллекции», включающие всё, вплоть до ароматических свечей, но и они уже давно были использованы Пуаре на восточных балах.
Он организовывает и собственное производство духов — за десять лет до Шанель! А созданная им в 1911 году юбка-брюки вызывает скандал. Даже папа Пий Х берёт на себя труд предать анафеме аморального парижанина по имени Пуаре. В том же году Пуаре основывает мастерские, где эскизы художника Рауля Дюфи переносятся на тончайшие шелка. Это настоящая революция в текстильной промышленности, которая прежде производила лишь дешёвые ткани с примитивными узорами. А так как во время путешествий он видит, как повсюду копируются его модели, он решает основать Syndicat de Defense de la Grande Couture Française (Синдикат по защите прав великого портновского искусства Франции), чтобы защитить свои оригинальные творения.
Однако блистательный Пуаре, которому пришлось уйти на фронт Первой мировой войны, после возвращения видит, как всё изменилось, и прежде всего — женщины. «Они, как ульи без пчёл», — жалуется он, а от своей новой конкурентки Коко Шанель отмахивается, называя её «изобретательницей роскошной бедности». При этом он отказывается признать собственную несостоятельность. Он, освободитель женщин, не может понять, что война сделала для их самостоятельности больше, чем когда-то сделала мода.
Пуаре надеется вернуть свою прежнюю клиентуру с помощью нескольких великолепных праздников, которые он так мастерски умеет устраивать. Чем яснее он видит крушение своих надежд, тем пышнее становятся его приёмы: будь то шампанское, устрицы — и даже жемчужные колье! — или выступления великих артистов, таких как Айседора Дункан, Пьер Брассёр или Иветта Жильбер. Разумеется, все расходы оплачивает сам Пуаре. Долги кутюрье достигают фантастических размеров!
Он находит финансистов, которые получают выгоду от его гениальности, но в то же время хотят подчинить его законам рынка. Пуаре подавлен, но ждёт первой возможности, чтобы под гром литавр снова стать королём всех кутюрье. И кажется, это удаётся ему в 1925 году на выставке декоративного искусства, когда он отправляет курсировать по Сене три корабля со своими эскизами: в одном из них размещается роскошный ресторан, другой служит салоном моделей, а в третьем расположился бутик с парфюмерией, аксессуарами и мебелью. Оформление грандиозно, расходы тоже. Его финансисты отказываются возместить их. Пуаре — банкрот. Сознание, что другие кутюрье снискали успех благодаря его идеям, отравляет ему жизнь. Когда Пуаре покидает его жена, он возвращается в Прованс и в 1944 году умирает, всеми забытый. Но Мода продолжает жить.
Бессмертное платье-туника
Мариано Фортени
ПОЛЬ ПУАРЕ —
первый модельер ХХ века
Родители Поля Пуаре были торговцами тканями в обширном квартале крытых рынков, который тогда за его знаменитые торговые пассажи называли чревом Парижа и который по сей день остается центром французской текстильной промышленности. Сам Поль рано обнаружил своё призвание художника, в чём этого пухленького, весёлого мечтателя поддерживали любящая мать и три сестры. Только отец устоял перед безграничным обаянием сына и заставил его окончить школу, после чего он устроил его рассыльным к знаменитому мастеру по изготовлению зонтиков, чтобы сын поближе познакомился с прозой жизни.
«Возможно, — вспоминает Пуаре об этом периоде своей жизни, — в то время я иногда забывал помыть шею, но белые воротнички я менял ежедневно». Ибо ничего нет важнее, чем внешний вид, — в этом он был убеждён. От своего «зонтичного патрона» он ушёл, прихватив единственное, что помогло его дальнейшей карьере, — лоскутки шёлка. По вечерам он создавал из них экстравагантные шедевры, примеряя их на деревянную куклу, подаренную сестрами, которые восхищались им и его моделями. И таких же чувств он требовал от женщин на протяжении всей своей жизни.
Хотя Поля Пуаре до сих пор считают «раскрепостителем» женщин, его заботила только собственная слава, а мерилом всех вещей являлся только его собственный вкус. Этот вкус и талант рисовальщика помогли ему занять место ассистента у преуспевающего кутюрье Жака Дусе, известного ценителя искусства и коллекционера. Многосторонне одарённый Поль перенял у него не только высокое портновское мастерство и изящные манеры, но и необходимое для саморекламы общение со звёздами театра.
В 1901 году Пуаре находит работу в ведущем доме моделей того времени — у Ворта. Однако сыновья Ворта, Жан-Филипп и Гастон, унаследовавшие дело этого основателя от-кутюр, не могут оценить талант Пуаре по достоинству — или, возможно, вопреки этому — и не дают ему возможности работать более активно.
Однако есть женщины, безоговорочно верящие в талант Пуаре. Его мать расстаётся с 50 тысячами франков, чтобы сын в 1903 году смог открыть свой первый собственный салон моды. Популярная актриса Режан оставляет Дусе, бывшего патрона Пуаре, и становится его первой клиенткой. Она действует на современников как магнит: стоит ей появиться где-нибудь со своими двумя белыми осликами, подарком короля Португалии, как там собираются её поклонники и подражательницы.
Всего три года спустя Пуаре уже и сам становится звездой: его узнают и на улице, и в ресторанах, на его праздники съезжается весь Париж. Пуаре умеет собрать вокруг себя талантливейших иллюстраторов, художников и дизайнеров того времени — Поля Ириба, Жоржа Лепапа, Вламинка, Андре Дерена и других.
Хотя Пуаре заявлял: «Я объявил войну корсетам», на самом деле мотивы его революционной деятельности были исключительно эстетическими. Он находил просто смешным членение женской фигуры на две части: вздымающийся впереди бюст и выступающий зад. Пуаре создаёт в 1906 году простое узкое платье, юбка которого начиналась непосредственно от груди и ниспадала до пола. Он создаёт силуэт, повторяющий изгибы тела, как нежная волна, который приносит ему бессмертную славу, и называет его La Vague.
По сравнению с зашнурованными и разряженными красавицами «прекрасной эпохи» новая женщина Пуаре выглядит скромной, юной и беззастенчиво подвижной — под её лёгкими платьями совершенно очевидно скрывается хорошая фигура вместо хорошего корсета.
Кто знает, отважился бы когда-нибудь Пуаре на эти сенсационные модели, если бы его собственная жена была менее стройна и грациозна. Он был женат на Денизе Буле, которая стала матерью его пятерых детей, — одной из самых элегантных женщин Парижа. Никто не мог бы лучше Денизы подчеркнуть все достоинства его свободных платьиц. «Стройная, юная брюнетка, не стянутая корсетом, без косметики или пудры», — так описывает её сам Пуаре в 1913 году в журнале Vogue.
Все парижанки захотели выглядеть так же, как Дениза. Пуаре, чьё имя становится торговой маркой, обещает, что каждая дама, «которая интуитивно чувствует себя рабыней своего вышедшего из моды платья… сегодня ликующе воскликнет… укрыв и одновременно обнажив свою красоту в оригинальных и прелестных одеяниях, которые преподносит ей Пуаре».
И это не только освобождение от корсета, который Пуаре заменяет гибким бюстгальтером и лёгким поясом для чулок, позволяющим женщине выглядеть моложе и отважнее, но и сочные краски и чёткие узоры, которые он использует вместо блёклых пастельных тонов и невыразительных гирлянд из цветов. Он также отвергает чёрные чулки и дарит женщинам (впрочем, и мужчинам тоже) иллюзию обнажённых ног, одевая их в шёлк телесного цвета.
Кроме того, Пуаре сдвигает линию талии, а вместе с ней и линию груди всё выше, делает декольте всё глубже, а юбки всё уже. В 1910 году он представляет пресловутую «хромую юбку», которая настолько заужена книзу, что женщина двигается крошечными шажками а-ля гейша. Пуаре находит это забавным: «Я освобождаю их тело, однако сковываю их ноги». Однако на этот раз женщины не следуют за ним — эти «стреноживающие юбки» не имеют успеха.
Впрочем, диктатор моды уже считает себя султаном, облачающим свой «гарем» в шикарные восточные одеяния. Кафтаны и кимоно, шаровары и туники, вуали и тюрбаны создаёт он для своих «рабынь», которые принимают их с восторгом.
И конечно, опять настоящая роскошь: великолепная яркая вышивка, кружева с вкраплениями золотых и серебряных нитей, блестящая парча, кайма, отделанная бахромой, жемчуг и дорогие перья — сплошная экзотика. Ведь именно Востоком увлечены все с тех пор, как в 1900 году в Париже с сенсационным успехом проходят первые гастроли «Русского балета». Барочные постановки Дягилева «Шехерезада» и «Синий Бог» оказывают влияние на искусство и моду, да и на весь стиль жизни Франции и Европы.
Граница между платьем и маскарадным костюмом кажется расплывчатой.
Пуаре бурно и расточительно пытается представить жизнь как один сплошной праздник. Он путешествует с труппой манекенщиц по всему миру: Лондон, Берлин, Вена, Брюссель, Москва, Санкт-Петербург и наконец Нью-Йорк. И отовсюду возвращается с новыми идеями. По примеру Венских мастерских он основывает школу прикладного искусства, где создают мебель, ткани и предметы декоративного искусства.
Пуаре стал первым модельером ХХ века, придававшим всему, что его окружало, свой эстетический отпечаток. Лишь восемь десятилетий спустя дизайнеры вернулись к этой концепции — Ралф Лорен, Донна Каран, Кельвин Кляйн, Гуччи и другие представили в 90-е годы свои «домашние коллекции», включающие всё, вплоть до ароматических свечей, но и они уже давно были использованы Пуаре на восточных балах.
Он организовывает и собственное производство духов — за десять лет до Шанель! А созданная им в 1911 году юбка-брюки вызывает скандал. Даже папа Пий Х берёт на себя труд предать анафеме аморального парижанина по имени Пуаре. В том же году Пуаре основывает мастерские, где эскизы художника Рауля Дюфи переносятся на тончайшие шелка. Это настоящая революция в текстильной промышленности, которая прежде производила лишь дешёвые ткани с примитивными узорами. А так как во время путешествий он видит, как повсюду копируются его модели, он решает основать Syndicat de Defense de la Grande Couture Française (Синдикат по защите прав великого портновского искусства Франции), чтобы защитить свои оригинальные творения.
Однако блистательный Пуаре, которому пришлось уйти на фронт Первой мировой войны, после возвращения видит, как всё изменилось, и прежде всего — женщины. «Они, как ульи без пчёл», — жалуется он, а от своей новой конкурентки Коко Шанель отмахивается, называя её «изобретательницей роскошной бедности». При этом он отказывается признать собственную несостоятельность. Он, освободитель женщин, не может понять, что война сделала для их самостоятельности больше, чем когда-то сделала мода.
Пуаре надеется вернуть свою прежнюю клиентуру с помощью нескольких великолепных праздников, которые он так мастерски умеет устраивать. Чем яснее он видит крушение своих надежд, тем пышнее становятся его приёмы: будь то шампанское, устрицы — и даже жемчужные колье! — или выступления великих артистов, таких как Айседора Дункан, Пьер Брассёр или Иветта Жильбер. Разумеется, все расходы оплачивает сам Пуаре. Долги кутюрье достигают фантастических размеров!
Он находит финансистов, которые получают выгоду от его гениальности, но в то же время хотят подчинить его законам рынка. Пуаре подавлен, но ждёт первой возможности, чтобы под гром литавр снова стать королём всех кутюрье. И кажется, это удаётся ему в 1925 году на выставке декоративного искусства, когда он отправляет курсировать по Сене три корабля со своими эскизами: в одном из них размещается роскошный ресторан, другой служит салоном моделей, а в третьем расположился бутик с парфюмерией, аксессуарами и мебелью. Оформление грандиозно, расходы тоже. Его финансисты отказываются возместить их. Пуаре — банкрот. Сознание, что другие кутюрье снискали успех благодаря его идеям, отравляет ему жизнь. Когда Пуаре покидает его жена, он возвращается в Прованс и в 1944 году умирает, всеми забытый. Но Мода продолжает жить.
