Скрепы юмора и сатиры

Можно спорить, является ли «Клуб весёлых и находчивых» точкой отсчёта в юморе советского человека. Всё-таки прообразом КВН считается «Вечер весёлых вопросов», организованный в 1957 г. по образцу чешской передачи «Гадай, гадай, гадальщик». История «Вечера» закончилась курьёзно: в одном из летних выпусков собирались пообещать приз всем, кто приедет в студию в шубе, шапке, валенках и с газетой за 31 декабря прошлого года. Ведущий передачи, композитор Никита Богословский, забыл сказать в прямом эфире про газету. А зимняя одежда есть у всех: в студию припёрлись толпы любопытных в шубах, смели милицию. В общем, вышел скандал, программу закрыли.

– Бессмысленно рассуждать, когда на Руси появился юмор, – говорит историк Сергей Ачильдиев. – В новгородских берестяных грамотах XII века встречаются матерные шутки, что, кстати, полностью опровергает версию, будто мат к нам пришёл с монголо-татарами. О чувстве юмора российских самодержцев позволяет судить такая история. Пётр Великий снятые после поражения при Нарве колокола церкви так и не вернул. Когда государь скончался, священники пришли бить челом матушке Екатерине I. Та поинтересовалась, что же дословно отвечал Синоду её покойный супруг. Просители мялись, краснели, а сказать пришлось: мол, стержень вам нефритовый, а не колокола. Императрица развела руками: «Ну вот, а я по моей женской слабости и этого дать не могу!» Но для исследователя интересны не отдельные случаи, а когда в стране появились юмористические каноны, понятные всем. Очевидно, что до революции их не было: профессор Преображенский и Шариков шутили, мягко говоря, на разных языках. В советские времена ин-__теллигенция и пролетариат оказались в одних коммуналках и стали чаще прислушиваться друг к другу. Но настоящий переворот совершило телевидение. Концерты Райкина и фильмы Гайдая расходились на цитаты, и уже не требовалось никому объяснять, над чем смеёмся.

Переломными стали 2000-е годы. На телеэкраны прорвались бывшие кавээнщики, выбив оттуда Петросяна и Степаненко. Юмор максимально приблизился по тематике к застольным разговорам: что девушки говорят до секса, что после секса и т.д. Борцы Тамик и Радик в программе «Даёшь молодёжь!» разговаривают: «Зашёл я вчера в библиотеку…» – «Ты что, баба, что ли?!» Честный гаишник Николай Лаптев из «Нашей Раши» ломает ногу жене, чтобы не покупать ей новую обувь. Придурковатый охранник Саня Бородач ни на одном объекте не может проработать больше трёх дней: то в музыкальном магазине устроит драку домрами, то ради обольщения бабушки-уборщицы взламывает копилку детского дома. Персонаж неимоверно популярен: в Интернете полно любительских каверверсий. А число команд КВН в XXI веке выросло до 600. Во всех российских футбольных дивизионах их – чуть больше сотни. Зато в новом тысячелетии из экранного юмора практически исчез политический акцент. Создатели знаменитой программы «Куклы» говорили, что на смену колоритным Ельцину, Лебедю, Березовскому пришли люди без особых примет – стало некого пародировать. Однако замечено, что «Куклы», возглавлявшие все рейтинги популярности, закончились вскоре после того, как одного из руководителей страны представили в образе Крошки Цахеса. Правда, пародисту Максиму Галкину ещё долго разрешалось изображать самого Путина – по слухам, нацлидеру эти номера нравились. Но в итоге Галкина редко встретишь в эфире. А когда Путин приходит смотреть КВН, со сцены шутят только над его свитой: «Как известно, у России две беды – дураки и дороги. И когда вы, Владимир Владимирович, куда-нибудь едете, одна беда немедленно начинает ремонтировать другую».

За телешутками в Кремле следят не менее придирчиво, чем за новостями. Когда Виктор Янукович ещё возглавлял Украину, из передачи «Прожекторперисхилтон» вырезали пародию на президента, который называл Анну Ахматову Ахметовой – в честь своего друга и спонсора. А по поводу уголовного дела на Юлию Тимошенко говорилось: «Глупо давать женщине деньги, а потом спрашивать, на что она их потратила». Однако единственным юмористом, который пожаловался на политическую цензуру, стал Михаил Задорнов: якобы роботы-продюсеры «автоматически вырезают все шутки про президента и премьера». И хотя Задорнов позволяет себе называть партию власти «Доедим Россию», с телевидения его не снимают.

Лошадь в карцере

Однако над политическим руководством в нашей стране шутили всегда, даже когда за анекдот могли посадить. Вот и сейчас шутят: «Дмитрий Анатольевич, войско взбунтовалось! Говорят: царь – не настоящий!» Или: «Из новогоднего поздравления президента Медведева граждане поняли только то, что пора открывать шампанское». Про реформу полиции: «Когда публичный дом перестаёт приносить доход, нужно менять девочек, а не название».

Какой бы ни была цензура, в разговорном жанре наблюдается полное отсутствие запретных тем. Вероятно, это реакция на полную беззащитность человека перед государством. Даже в творчестве самого мрачного русского писателя XX века Варлама Шаламова просматривается если не юмор, то горькая усмешка: «Русская интеллигенция без тюрьмы, без тюремного опыта – не вполне русская интеллигенция». В рассказе «Инжектор» на лагерном прииске ломается бойлерный инжектор, из-за которого случается простой, и малограмотный всесильный начальник ставит на докладной резолюцию: «З/к Инжектора арестовать на трое суток, дело передать в следственные органы». В рассказе «Калигула» за плохую работу в карцер отправили лошадь. При этом про себя Шаламов писал: «Мизантропического склада моя натура». И резко критиковал Солженицына за юмор в романе «В круге первом»: «В наших вопросах недопустима шутка… В лагерной теме не может быть места истерике. Истерика для комедий, для смеха, юмора. «Ха-хаха». Фокстрот «Освенцим». Блюз «Серпантинная».

В России никого не удивляют шутки ни над темой войны, ни над мрачными постсоветскими годами. «Новый русский» просит золотую рыбку сделать его Героем Советского Союза. И остаётся в малиновом пиджаке и с двумя гранатами против пяти танков.

И разумеется, народ, научившийся шутить над сталинскими репрессиями и войной, не проймёшь жалкими экономическими катаклизмами. Тем более что каждый из них слабее предыдущего. Ведь подорожание бутылки водки в пять раз в 1998 г. было более серьёзным испытанием, чем нынешний обвал рубля. Мудрый народ уже сочинил: «Думаешь, хранить в рублях или в евро? Пропей лучше всё – сбереги свои нервы».

Денис Терентьев, «АН»

Можно спорить, является ли «Клуб весёлых и находчивых» точкой отсчёта в юморе советского человека. Всё-таки прообразом КВН считается «Вечер весёлых вопросов», организованный в 1957 г. по образцу чешской передачи «Гадай, гадай, гадальщик». История «Вечера» закончилась курьёзно: в одном из летних выпусков собирались пообещать приз всем, кто приедет в студию в шубе, шапке, валенках и с газетой за 31 декабря прошлого года. Ведущий передачи, композитор Никита Богословский, забыл сказать в прямом эфире про газету. А зимняя одежда есть у всех: в студию припёрлись толпы любопытных в шубах, смели милицию. В общем, вышел скандал, программу закрыли.

– Бессмысленно рассуждать, когда на Руси появился юмор, – говорит историк Сергей Ачильдиев. – В новгородских берестяных грамотах XII века встречаются матерные шутки, что, кстати, полностью опровергает версию, будто мат к нам пришёл с монголо-татарами. О чувстве юмора российских самодержцев позволяет судить такая история. Пётр Великий снятые после поражения при Нарве колокола церкви так и не вернул. Когда государь скончался, священники пришли бить челом матушке Екатерине I. Та поинтересовалась, что же дословно отвечал Синоду её покойный супруг. Просители мялись, краснели, а сказать пришлось: мол, стержень вам нефритовый, а не колокола. Императрица развела руками: «Ну вот, а я по моей женской слабости и этого дать не могу!» Но для исследователя интересны не отдельные случаи, а когда в стране появились юмористические каноны, понятные всем. Очевидно, что до революции их не было: профессор Преображенский и Шариков шутили, мягко говоря, на разных языках. В советские времена ин-__теллигенция и пролетариат оказались в одних коммуналках и стали чаще прислушиваться друг к другу. Но настоящий переворот совершило телевидение. Концерты Райкина и фильмы Гайдая расходились на цитаты, и уже не требовалось никому объяснять, над чем смеёмся.

Переломными стали 2000-е годы. На телеэкраны прорвались бывшие кавээнщики, выбив оттуда Петросяна и Степаненко. Юмор максимально приблизился по тематике к застольным разговорам: что девушки говорят до секса, что после секса и т.д. Борцы Тамик и Радик в программе «Даёшь молодёжь!» разговаривают: «Зашёл я вчера в библиотеку…» – «Ты что, баба, что ли?!» Честный гаишник Николай Лаптев из «Нашей Раши» ломает ногу жене, чтобы не покупать ей новую обувь. Придурковатый охранник Саня Бородач ни на одном объекте не может проработать больше трёх дней: то в музыкальном магазине устроит драку домрами, то ради обольщения бабушки-уборщицы взламывает копилку детского дома. Персонаж неимоверно популярен: в Интернете полно любительских каверверсий. А число команд КВН в XXI веке выросло до 600. Во всех российских футбольных дивизионах их – чуть больше сотни. Зато в новом тысячелетии из экранного юмора практически исчез политический акцент. Создатели знаменитой программы «Куклы» говорили, что на смену колоритным Ельцину, Лебедю, Березовскому пришли люди без особых примет – стало некого пародировать. Однако замечено, что «Куклы», возглавлявшие все рейтинги популярности, закончились вскоре после того, как одного из руководителей страны представили в образе Крошки Цахеса. Правда, пародисту Максиму Галкину ещё долго разрешалось изображать самого Путина – по слухам, нацлидеру эти номера нравились. Но в итоге Галкина редко встретишь в эфире. А когда Путин приходит смотреть КВН, со сцены шутят только над его свитой: «Как известно, у России две беды – дураки и дороги. И когда вы, Владимир Владимирович, куда-нибудь едете, одна беда немедленно начинает ремонтировать другую».

За телешутками в Кремле следят не менее придирчиво, чем за новостями. Когда Виктор Янукович ещё возглавлял Украину, из передачи «Прожекторперисхилтон» вырезали пародию на президента, который называл Анну Ахматову Ахметовой – в честь своего друга и спонсора. А по поводу уголовного дела на Юлию Тимошенко говорилось: «Глупо давать женщине деньги, а потом спрашивать, на что она их потратила». Однако единственным юмористом, который пожаловался на политическую цензуру, стал Михаил Задорнов: якобы роботы-продюсеры «автоматически вырезают все шутки про президента и премьера». И хотя Задорнов позволяет себе называть партию власти «Доедим Россию», с телевидения его не снимают.

Лошадь в карцере

Однако над политическим руководством в нашей стране шутили всегда, даже когда за анекдот могли посадить. Вот и сейчас шутят: «Дмитрий Анатольевич, войско взбунтовалось! Говорят: царь – не настоящий!» Или: «Из новогоднего поздравления президента Медведева граждане поняли только то, что пора открывать шампанское». Про реформу полиции: «Когда публичный дом перестаёт приносить доход, нужно менять девочек, а не название».

Какой бы ни была цензура, в разговорном жанре наблюдается полное отсутствие запретных тем. Вероятно, это реакция на полную беззащитность человека перед государством. Даже в творчестве самого мрачного русского писателя XX века Варлама Шаламова просматривается если не юмор, то горькая усмешка: «Русская интеллигенция без тюрьмы, без тюремного опыта – не вполне русская интеллигенция». В рассказе «Инжектор» на лагерном прииске ломается бойлерный инжектор, из-за которого случается простой, и малограмотный всесильный начальник ставит на докладной резолюцию: «З/к Инжектора арестовать на трое суток, дело передать в следственные органы». В рассказе «Калигула» за плохую работу в карцер отправили лошадь. При этом про себя Шаламов писал: «Мизантропического склада моя натура». И резко критиковал Солженицына за юмор в романе «В круге первом»: «В наших вопросах недопустима шутка… В лагерной теме не может быть места истерике. Истерика для комедий, для смеха, юмора. «Ха-хаха». Фокстрот «Освенцим». Блюз «Серпантинная».

В России никого не удивляют шутки ни над темой войны, ни над мрачными постсоветскими годами. «Новый русский» просит золотую рыбку сделать его Героем Советского Союза. И остаётся в малиновом пиджаке и с двумя гранатами против пяти танков.

И разумеется, народ, научившийся шутить над сталинскими репрессиями и войной, не проймёшь жалкими экономическими катаклизмами. Тем более что каждый из них слабее предыдущего. Ведь подорожание бутылки водки в пять раз в 1998 г. было более серьёзным испытанием, чем нынешний обвал рубля. Мудрый народ уже сочинил: «Думаешь, хранить в рублях или в евро? Пропей лучше всё – сбереги свои нервы».

Денис Терентьев, «АН»