Нельзя сдаваться

В 2021 году НДН.инфо первым опубликовал историю матери, которая борется за возвращение домой своей несовершеннолетней дочери Евы, вывезенной в Украину отцом. Спустя 2,5 года мы взяли интервью у матери девочки, которая за это время лишилась и второго ребенка.

— Как сейчас обстоят дела с возвращением Евы, какие перспективы?

В сентябре прошлого года суд Первомайского района лишил родительских прав отца-украинца. После этого мной был повторно направлен запрос на ее возвращение в Россию как оставшейся на территории другого государства без родительского попечения, через аппарат уполномоченного по правам ребенка Марии Львовой-Беловой. К сожалению, Украина не признала решений российских судов. В принципе, ничего другого я на этом этапе и не ожидала, но пройти его и получить официальный ответ от уполномоченного органа было необходимо. Сейчас я собираю документы и готовлю иск в Европейский суд по правам человека – к Украине как государству, которое ратифицировало международные Конвенции*. Ратифицировало, но не исполняет. Есть шанс рассмотреться в пределах одного года, поскольку в данном случае речь идет о жизни и здоровье ребенка. Судебные перспективы пока оценивать сложно – решение очевидно будет зависеть от политической обстановки на момент рассмотрения. К сожалению, решение о лишении родительских прав отца в России было принято слишком поздно – по первому иску я дошла до Верховного суда, но везде получила отказ, второй дважды отказывались рассматривать (судьи Первомайского районного суда Баринова Т.В., Зотова Ю.В., Полтинникова М.А. отказывали в принятии иска к производству и оставляли иск без рассмотрения – прим. редакции) – объективность к судебному органу пришла после вмешательства СМИ, смены судьи и прокурора (спасибо телеканалу RT, который выпустил три сюжета и прислал съемочную группу прямо на крыльцо суда), но уже слишком поздно, когда эвакуация ребенка из зоны боевых действий стала невозможна силами ВС РФ.

— Где сейчас отец Евы, с кем она проживает и есть ли какая-то реакция наших правоохранительных органов, ведь ребенок удерживается родственниками незаконно?

Судя по тому, что отец Евы писал мне и моей маме в ответ на все попытки его уговорить вернуть дочь в Россию, он вступил в территориальную оборону ВСУ и принимал участие в боевых действиях в Киевской и Черниговской областях Украины. Я неоднократно обращалась в уполномоченные органы, представила данные сведения в суд, в прокуратуру, которая являлась стороной по делу о лишении его родительских прав, судебным приставам, однако на данный момент мне неизвестно о том, чтобы в отношении гражданина России Олега Нацика были возбуждены какие-то дела, хотя вроде бы его действия образуют сразу несколько составов —  от государственной измены до незаконного удержания человека. В 2021 году я обращалась в следственный комитет по поводу того, что он вымогал у меня и моей семьи деньги в обмен на возвращение дочери, оттуда заявление передали в МВД, в результате я получила отказ в возбуждении уголовного дела по причине того, что сотрудник полиции не смог дозвониться до подозреваемого, чтобы его опросить. Данный отказ был признан законным сначала прокуратурой района, а потом и и.о. председателя суда Первомайского района г. Новосибирска Овчинниковым Е.Ю. Вот такой лайфхак на заметку всем правонарушителям – оказывается, возбуждения уголовного дела можно избежать, если просто не брать трубку.

— Вы не пробовали найти деньги для возвращения дочери?

В ответ на выдвинутые требования я не отказалась их исполнять, а просто сообщила, что на данный момент у меня таких денег нет. Продать квартиру я не могла – недвижимость, приобретенную в период брака, вначале необходимо было разделить, поскольку Росреестр требует или нотариально заверенное согласие бывшего супруга, или решение суда. Судебный процесс закончился только в декабре 2022 года, после чего я сообщила отцу Евы, что заплачу ему столько, сколько он скажет, лишь бы ребенок оказался дома, в безопасности. Однако после начала СВО он отказался ее возвращать в Россию уже из принципа.

— Вам помогают какие-нибудь правозащитники, фонды, государственные органы?

Нет. В Российской государственной системе не существует института оказания реальной помощи семье, пережившей трагедию или пострадавшей от неправомерных действий третьих лиц. Ни один из органов, который был обязан или уполномочен оказать такую помощь, ее не оказал. Министерство просвещения РФ (уполномоченный орган России после ратификации Конвенций*), куда я обратилась для возвращения дочери с помощью правовых механизмов в области международного права в 2021 году и предоставила все необходимые документы в январе 2022 года, до сих пор не направило мне официального ответа на то обращение. Был короткий телефонный звонок о том, что Украина отказывается исполнять положения Конвенций* – я попросила направить мне официальный письменный ответ об этом и не получила его до сих пор. После повторного обращения о необходимости эвакуации ребенка из зоны боевых действий – переадресовали мое обращение в Минобороны РФ. В школе сына (МАОУ СОШ № 214) мы столкнулись с организованной травлей со стороны руководства и педагогов как внезапно ставшая неблагополучной семья – после того, как мой старший ребенок, в течение всей жизни не имевший ни одной четверки и «висевший» на досках почета, в 2021 году сломал позвоночник, находясь с отцом на батутах – нас силком заставляли начать очное посещение занятий, на которых ребенок был вынужден заниматься стоя, приходили домой с проверками, направляли жалобы в ПДН, несмотря на то, что все мед.документы в школе имелись и ребенок официально был переведен на домашнее обучение. Особенно отличилась школьный социальный педагог – вызывала меня «на ковер» и методично, по-садистски, доводила ядовитыми комментариями о том, что дочь мне на самом деле не очень-то и нужна, раз я ее до сих пор не забрала. Единственные, кому по-прежнему небезразлично, – это журналисты. Общественный резонанс начался после первой статьи в НДН.инфо, следом вышел сюжет на НТВ – всего уже больше 100 публикаций.

— Как перенес случившееся старший ребенок?

Тяжело. Дети были очень близки, любили друг друга, все друг за другом повторяли, все делали вместе, как попугаи-неразлучники. Какие-либо наказания дома были редкостью, но в угол иногда кто-то все же отправлялся – так вот, второй ребенок всегда потрошил свой тайник, приходил с конфетами, обнимал того, кто наказан, и стоял с ним вместе, втихаря подкармливая сладким. На этом обычно наказания и заканчивались. На следующий год после того, как Еву увезли, мы с сыном поехали в Анапу – восстанавливаться после травмы. Пришли в дельфинарий, куда ездили когда-то всей семьей. Сын посмотрел, сказал – мы с Евой тут были, сел на асфальт и заплакал. Так и не сходили второй раз. Не смогли.

— Что сейчас происходит с братом Евы?

Ничего хорошего. Мой старший сын родился с особенностями развития и к начальной школе имел статус «ОВЗ», мы наблюдались по месту жительства в центре для реабилитации детей-инвалидов и детей с ограниченными возможностями «Водолей», поэтому на протяжении всей его жизни я старалась с особенным вниманием относиться к его социальной адаптации и психологическому сопровождению. В 2020 году у нас украли Еву, в 2021 году он дважды сломал позвоночник в трех местах. Первый раз – находясь с отцом в батутном центре, второй раз – с родителями отца на улице, после реабилитации, которую мы с ним прошли. После этого с применением силы и в нарушение определения суда первый муж забрал его из больницы и подал ко мне иск о лишении родительских прав и взыскании алиментов в Заельцовский районный суд, куда я обратилась с иском о возвращении ребенка, поскольку место жительства ребенка уже было определено ранее Первомайским районным судом еще в 2016 году. Дело было передано от судьи Павлючик И.В. председателю суда Капитаненко Т.А., которая изъяла ребенка из семьи, в которой он проживал 12 лет. На суде в качестве свидетеля выступила та самая социальный педагог из 214 школы, а сам ребенок был опрошен судом в момент перенесенного психического расстройства (на это указала судебная психолого-психиатрическая экспертиза – прим. редакции). При опросе несовершеннолетнего суд запретил мне присутствовать, также суд запретил присутствие моего представителя и независимого психолога. Плача, мой сын рассказал суду, что он со мной не жил, хочет жить с папой, якобы боится меня, не возражает относительно того, чтобы меня лишили родительских прав. При этом и судья, и опека в лице специалиста Ащеуловой И.И., и прокуратура в лице помощника прокурора Заельцовского района Педрико О.А. закрыли глаза и на то, что 12-летний мальчик не помнит о том, что у него есть сестра, и на то, что судебная психолого-психиатрическая экспертиза позднее постановила, что все это неправда, заключив, что ребенка в случае продолжающейся изоляции от матери ждет деформация личности. Впоследствии я узнала о том, что два моих бывших мужа тесно сотрудничают – в частности, заставляют Еву по видеосвязи говорить брату про маму «всякое» (прямая речь Евы на аудиозаписи разговора с мамой – прим. редакции). Недавно у моего 14-летнего ребенка появился ЛГБТ**-статус, в связи с чем я обратилась к председателю СК РФ Бастрыкину, поскольку не имею доступа к ребенку и не могу принять никаких мер, а обращаться к правоохранителям в Новосибирске – по моему мнению, бессмысленно, поскольку суды Центрального, Заельцовского районов и Новосибирский областной суд признали законным нерассмотрение моих заявлений по существу уполномоченными органами, в том числе судебными приставами и прокуратурой (два из трех решений вступили в законную силу, одно мной еще оспаривается). Но у меня нет планов опускать руки — считаю, что матери не имеют такого права, мамам сдаваться нельзя.

* Генеральной Ассамблеей ООН 20 ноября 1989 года была принята Конвенция о правах ребенка, которая вступила в силу 2 сентября 1990 года, после ратификации её необходимым числом стран. Основная идея Конвенции, состоящей из 54 статей, заключается в наилучшем обеспечении интересов ребенка. Конвенция о гражданско-правовых аспектах международного похищения детей была заключена 25 октября 1980 г. в Гааге в целях правового регулирования вопросов, связанных с международным похищением детей.

**Признано Верховным судом РФ экстремистской организацией и запрещено в стране.

Элеонора Соломенникова